Функции языка. Вопрос. Общие и частные функции языка. Язык как важнейшее средство коммуникации

Язык - это стройная система знаков, в которой соотносятся звучание, написание и смысловое содержание.

Изучением непосредственно языка занимается наука, которая называется лингвистикой или языкознанием. Особенности знаков изучает семиотика. Каким образом влияет на мышление, устанавливает психолингвистика.

Язык любой общности - очень неоднородное, крайне сложное, многофункциональное явление. О коммуникативной функции языка слышали все, но кроме нее существует еще длинный ряд других назначений. Попробуем рассмотреть их.

• Коммуникативная функция подразумевает, что язык необходим для общения, передачи информации.
• Мыслеформирущая (мыслительная, когнитивная) функция теснейшим образом связана с коммуникацией. Именно коммуникативное назначение лежит в основе мыслительной функции языка, обуславливает ее. Очень точный пример когнитивной роли языка приводит в своей работе Б.Норман. Он цитирует фразу маленькой девочки, которая говорит, что она не знает, о чем думает, пока не произнесет это вслух.
• Аккумулятивная или познавательная функция помогает накапливать знания, а потом передавать их дальше, другим людям и поколениям. Многие люди ни разу не были на Луне, но благодаря знаниям людей, побывавших там, мы хорошо представляем и лунные пейзажи, и особенности передвижения в этом месте.

Кроме этого когнитивная функция формирует внутренний мир человека, помогает создавать и усваивать понятия, которые образуются в результате его практической деятельности.

• Номинативная функция еще может быть названа «верой человека в названия». Это значит, что услышав слово «стол», мы представим себе разные предметы. Однако у всех них будут существенные признаки, которые и позволят отнести предмет к категории «стол», не «шкаф» или любой другой. Такая способность вычленять общее и называть предметы тесно связана с
• Эмоционально-экспрессивное назначение языка позволяет передавать свои эмоции при помощи слов. Эту способность называют «эмотивная функция языка». Ее цель - осуществление эмоциональной коммуникации людей. Сравните окраску слов, имеющих значение «большой»: огромный, здоровый, гигантский. Эта функция использует особую семантику, отдельные междометия, способные передать сиюминутные эмоции.
• Очень важна фатическая функция языка. Она неразрывно связана с его направленной на создание, развитие и урегулирование отношений в микроколлективах. При помощи фатической функции собеседник устанавливает контакт, обращает на себя внимание, а потом, используя регулятивную функцию, продолжает контакт. Рядом с ними находится конативная функция, при помощи которой язык ориентируется на адресата.
• При помощи волюнтативной функции языка один человек может воздействовать на другого.
• Идеологическая функция помогает при помощи языка как системы влиять на идеологию. Например, используется не для общения, а для поддержания своей государственности, выступая в роли символа.
• При помощи метаязыковой функции язык как система и явление анализируются средствами самого языка.
• Используя репрезентативную функцию люди передают информацию.
• Сфера творчества позволяет реализовать эстетическую направленность языка.
• означает, что при помощи языка человек способен создавать оценочные суждения, отделять понятия «плохо» и «хорошо».
• Референтная функция языка значит, что он является средством накопления человеческого опыта
• Омадативная функция помогает создавать реальность и контролировать ее.

Все функции языка связаны и переплетены друг с другом, взаимозависимы и неразрывны.

В.В.Иваницкий

ФУНКЦИИ ЯЗЫКА

The paper deals with the functions of a language from the point of view of its essence and nature - «language proper», speech and language activities.

Для чего существует язык? Каково его предназначение? Почему человек и общество не могут без него обойтись? Ответ, пожалуй, мало у кого вызовет сомнения: чтобы думать и общаться! Язык связан с процессом мышления и употребляется как средство общения, коммуникации. Однако мышление может осуществляться и без посредства языка и его единиц. Так, известный французский математик писал: «Я утверждаю, что слова полностью отсутствуют в моем уме, когда я действительно думаю» . Альберт Эйнштейн отмечал, что «слова языка, в той форме, в которой они пишутся или произносятся, не играют, как

мне кажется, никакой роли в механизме моего мышления» . Употребление же языка может быть сведено до минимума коммуникативной направленности: язык существует в этом случае, но как бы сам по себе. Например: Петр (входит и садится): - Ты как же, дядя Аким? Аким: - Получше, Игнатьич, как бы получше, тае, получше... Потому как бы не того, баловство, значит. Хотелось бы, тае... к делу, значит, хотелось бы малого-то. А коли ты, значит, тае, можно и того. Получше как (Л.Толстой. Власть тьмы);

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

Орассмешищ надсмеяльных - смехусмейных смехачей!

О, иссмейсярассмеяльно, смех надсмейных смеячей! (В.Хлебников. Заклятие смехом)

Когда мы говорим о функциях языка, то обычно имеется в виду не язык, а речь или речевая (языковая) деятельность. Поэтому многие языковеды высказываются осторожно по поводу языковых функций. Великий американский лингвист, оригинальный и разносторонний ученый Э.Сепир в 1933 г. писал в связи с этим следующее: «Трудно с точностью установить функции языка, так как он настолько глубоко коренится во всем человеческом поведении, что остается очень немногое в функциональной стороне нашей сознательной деятельности, где язык не принимал бы участия» .

Нет оснований не согласиться с этим. На самом деле, язык «видится» во всем, и границы его функций обычно размыты и не однозначны. Эти функции не могут проявляться «в чистом виде», они всегда взаимодействуют и перекрещиваются друг с другом, сосуществуя в разных ипостасях - онтологической, гносеологической (или когнитивной), прагматической. Можно говорить о функциях языка в обществе, о том, как и где язык «живет», и тем самым - об общественных, социальных функциях языка. Можно говорить о функциях языка по отношению к мышлению и поэтому - о ментальных функциях языка. Можно говорить о функциях языка в рамках речи, а также речевой (точнее, языковой) деятельности (в терминах Ф. де Соссюра ). Можно говорить о функции языка с точки зрения его системы и структуры. В конце концов - и это в данный момент актуально - можно говорить о функциях языка с фидеистической позиции. Тем самым вопрос о функциях языка затрагивает как его онтологические, так и природные стороны. В связи с этим требуется не только установление границ функционального распределения языка, но и, собственно, четкое понимание термина «функция».

В словаре лингвистических терминов О.С.Ахмановой у слова «функция» выделяются следующие значения: 1) назначение, роль, выполняемая единицей языка при ее воспроизведении в речи (функция подлежащего, функция падежа, морфологическая функция и т.д.); 2) цель и характеристика воспроизведения в речи данной языковой единицы (функция наречий, предикативная функция и т.д.); 3) обобщенное значение разных сторон языка и его элементов с точки зрения их назначения, использования (коммуникативная функция, знаковая функция и т.д.) . Как видим, доминирующим компонентом всех указанных значений является признак назначения, роли, соотносимый с разными объемами лингвистических понятий. С точки зрения назначения, роли язык характеризуется обычно, когда говорят о нем как о средстве общения, т.е. в речевом аспекте. И в этом отношении выделяется большое количество функций, но прежде всего - коммуникативная. Однако за пределами понятия «функция языка» все-таки остается определенное количество языковых свойств, которые характеризуют онтологические стороны языка и которые не могут быть представлены как его назначение или роль. Поэтому термин «функция» мы трактуем шире, в соответствии с его исходным латинским значением - исполнение, совершение, отображение. Тогда можно говорить обо всех «проявлениях» языка как с точки зрения его сущности, онтологии, так и с точки зрения его природы, бытования.

О коммуникативном назначении языка и связи его с мышлением так или иначе высказывались еще древнегреческие и римские философы и грамматисты. И неудивительно,

поскольку они имели в виду, собственно, не язык, а речь. Так, в диалоге Платона «Хармид» Сократ заявляет: «Если ты только владеешь эллинской речью, то ведь сможешь нам сказать, что ты об этом думаешь...» . Секст Эмпирик в полемике против грамматиков пишет: «... по-эллински говорит тот, кто особенно много практиковался в эллинской речи путем общения с людьми и понаторел в обиходе.» . Это классическое понимание языкового назначения дошло, как мы видим, и до нашего времени. До сих пор многие ученые трактуют язык как «важнейшее средство человеческого общения». Однако еще В. фон Гумбольдт видел проблему значительно шире - и писал: «Я намереваюсь исследовать функционирование языка в его широчайшем объеме - не просто в его отношении к речи и к ее непосредственному продукту, набору лексических элементов, но и в его отношении к деятельности мышления и чувственного восприятия» .

Исследовательское внимание к языковым функциям по-настоящему проявилось только в прошлом веке. Интересную и продуктивную для лингвистики трактовку функций языка в процессе речи на семиотической основе предложил немецкий ученый Карл Бюлер. Поскольку речь предполагает наличие говорящего, слушающего и предмета высказывания, постольку «каждое языковое выражение имеет три аспекта: оно является одновременно выражением (экспрессией), или характеристикой говорящего, обращением (или апелляцией) к слушателю (или слушателям) и сообщением (или экспликацией) о предмете речи» . В одной из главных своих работ Бюлер утверждал следующее: «Функция человеческого языка тройственна: изъявление, побуждение и репрезентация. Сегодня я предпочитаю термины: экспрессия, апелляция и репрезентация» . Таким образом, «на фоне» уже известной коммуникативной функции в рамках речи были выделены еще три функции: экспрессивная, апеллятивная и репрезентативная.

Широко известна работа Р.О.Якобсона, в которой развивается учение о функциях языка. Свою теорию он строит на основе следующих уже известных функциональных компонентов, составляющих коммуникативный акт: адресант, сообщение, адресат. Но далее он выделяет новые компоненты, выводящие уже в сферы языковой деятельности. Так, сообщение успешно выполняет свои функции при наличии определенного контекста. Сообщение осуществляется также при соответствующем контакте и коде (системе знаков, имеющих значение) . См. схему 1.

Контекст Сообщение Адресант ----------Адресат

Каждому из этих компонентов соответствует своя функция. Так, коммуникативная функция связана с контекстом. С адресантом связана эмотивная (экспрессивная) функция, цель которой - выражение отношения говорящего к содержанию высказываемого. Адресат определяет наличие апеллятивной (конативной) функции (Здравствуйте! Встать!). Фати-ческая (контактоустанавливающая) функция обусловлена вхождением в контакт или прекращением его с помощью языка. На основе кода строится метаязыковая функция, которая является главной, например, при толковании фактов языка. В рамках сообщения выделяется поэтическая (эстетическая) функция. Эта функция, считает Р.Якобсон, - центральная, хотя и не единственная, функция словесного искусства: тесн, взаимодействуя с другими функциями, она определяет сущность «поэтического языка». В отличие от «практического языка» как средства обычной, обиходной коммуникации, «поэтический язык» имеет значение и «сам по себе» как феномен эстетический: он характеризуется звуковой организацией (ритм, рифма.), образностью...

Поэтическая функция - одна из самых разнообразных функций, формируемых в сфере сообщения. Представляется, что в этом случае можно говорить об интеллектуальной функции, этической, идеологической, религиозной, этнической и т.д. Кроме того, и об «озе-ровской» функции (как особом спортивном сообщении), «талейрановской» (как политическом дезинформационном сообщении), «хазановской» (как эстрадном сообщении), «андро-никовской» (как литературоведческом и культурологическом повествовании), «масловской» (как манере читать лекции по лингвистике) и т.д. и т.п.

Таким образом, при рассмотрении функций, определяемых характером речи и языковой деятельности, складывается следующая иерархия:

Коммуникативная функция;

Функции, составляющие коммуникативный акт;

Прочие функции.

В этом отношении заслуживает внимания концепция Р.В.Пазухина, который считает, что у языка одна функция - коммуникативная. Согласно его мнению, это конститутивная функция языка, характеризующая его как целое. Остальные функции иерархически подчинены ей. Он пишет: «говоря о функциях языка, мы должны последовательно разграничивать их три уровня: конститутивный (функция или функции, определяющие природу языка в целости), субуровень (функции отдельных составных элементов языка) и эпиуровень (употребление языка в конкретных ситуациях)» . Если количество функций субуровня ограничено элементами языка, то число эпифункций практически не ограничено, как не ограничены сферы реализации языка.

Резюмируя сказанное, можно сделать вывод о том, что одни ученые представляют язык как полифункциональное явление, другие (в частности, Пазухин) - как монофункциональное (все прочие функции зависимы от одной - коммуникативной).

Итак, рассмотрим функции языка, исходя из его сущности и природы. Сущностной, онтологической функцией языка, составляющей и предметную сторону лингвистики, является его знаковая (семиологическая или семиотическая) функция, которая представляет лингвистический знак, исходя из трех его сторон - семантической (значения знака), синтактической (отношения и связи знака) и прагматической (использование знака и, тем самым, «выведение» его в сферу речи и языковой деятельности). Поэтому знаковая функция языка по своему существу предполагает наличие как субфункций, так и эпифункций. в рамках каждой субфункции.

К первым относятся функции, характеризующие единицы отдельных уровней языка: дистинктивная и конститутивная функция фонемы, номинативная функция слова, предикативная функция предложения и т.д. Причем последняя из перечисленных функций представляет не коммуникативную, что общепринято, а знаковую единицу, как «соединение слов, выражающее законченную мысль» , с одной стороны, а с другой, - единицу, соотнесенную с действительностью. Именно с предложения (или слова и даже морфемы и фонемы, если они приобретают указанные признаки - логической законченности, предикативности и модальности, оформленные по законам конкретно-языковой интонации) мы получаем выход в функции языка, представляющие его природу, т.е. туда, где и начинается коммуникация, - в речь и языковую деятельность.

К эпифункциям сущностного плана относятся многочисленные функции, представляющие языковые единицы в трех указанных выше знаковых «ипостасях», например: функции подлежащего, сказуемого, дополнения; словообразовательные функции; функции формы; функции флексии; функции падежа; функции наклонения; функции местоимения и т.д.

К важнейшей субфункции языка относится метаязыковая функция. С помощью данной функции человек использует язык как орудие, объект собственной мыслительной деятельности. Иначе говоря, мы можем «перенестись» в любой мир, употребляя свой язык, - в мир языкознания, математики, физики, химии, мифа, сказки, фантастики, политической или дипломатической дискуссии, в мир выдумок и вранья и т.д. и т.п. Мы постоянно создаем миллионы и миллиарды новых миров на основе нашего языка.

В связи с этим мы можем говорить о множестве эпифункций (на основе метаязыко-вой функции), по крайней мере неограниченном, в связи с развитием науки и культуры, а также индивидуальных возможностей каждого из нас. Однако важно подчеркнуть: основа этих эпифункций «чисто» логическая. Язык как знаковая система изначально дает нам возможность выхода в любую ментальную область! И каждый раз, выходя в новую область, мы создаем, исполняем, совершаем новую метаязыковую функцию языка - лингвистическую, математическую, химическую, религиозную, философскую, мифологическую, любую интерпретационную, но всегда логически обоснованную и оправданную.

Метаязыковая функция языка составляет основу и переводческой деятельности. Именно здесь ярко проявляются возможности трансляции разных знаковых систем.

И еще одну субфункцию онтологического плана представляет когнитивная функция, формирующаяся в рамках прагматики языкового знака. Языковой знак потерял бы смысл своего существования, если бы он не отражал познавательную практику человека, составляющую основу его деятельности. Собственно, и сам языковой знак функционирует благодаря разумной работе человека.

Природную сторону языка представляют речь и языковая деятельность. И в том, и в другом случае можно с уверенностью говорить, что коммуникативная функция языка и разные ее аспекты здесь являются ведущими. Если функции, соотносимые с речью, всегда связаны с активной ролью говорящего, адресанта, а позиция адресата остается «за бортом», то в рамках языковой деятельности они обязательно строятся с учетом активной позиции обеих сторон - адресанта и адресата. Кроме того, языковая деятельность, в отличие от речи, предполагает и диахронический аспект.

Коммуникативная функция языка обычно ассоциируется с диалогической речевой деятельностью, подразумевает наличие двух участников речевого акта - говорящего (адресанта) и слушающего (адресата). На самом же деле, всегда один из адресатов - сам говорящий. Процесс речи находится под контролем адресанта, который в ходе общения вслушивается в самого себя, контролирует и корректирует свою речь и речевое поведение в зависимости от реакции адресата и от ситуации. Наличие внутреннего собеседника подчеркивал Л.С.Выготский, писавший, что «даже размышляя в одиночестве, мы сохраняем фикцию общения» .

Однако эту часть коммуникативной функцию языка нельзя назвать коммуникативной, поскольку здесь один участник, сам говорящий. Поэтому даем ей характеристику как функции самоопределения и автокоррекции.

Следующую функцию речи, уже субфункцию, представляет эмотивная (эмоциональная, экспрессивная, аффективная) функция, выражающая чувства и эмоции. С помощью нее субъект спонтанно или сознательно передает свое психическое отношение к происходящему.

Апеллятивная функция - функция призыва, обращения к адресату и побуждения к восприятию речи адресанта. Жбанков вдруг слегка помешался. - Кыйк, - заорал он по-эстонски, - все! (эмотивная функция. - В.И.) - Вперед, товарищи! К новым рубежам! К новым свершениям! (апеллятивная функция. - В.И.) (С. Довлатов. Компромисс).

Волюнтативная функция выражает волеизъявление говорящего. О ней как об одной из главных функций речи писал еще Лукреций в своей известной поэме «О природе вещей»: «Если б другие при том не умели в сношеньях друг с другом / Слов применять, то откуда б явилось познанье об этом? / И из чего бы в одном человеке возникла способность / Волю свою выражать, чтоб другие его понимали?». Пример: - Волоком волоки, - сказал товарищ. - Вниз ведь тащить, не вверх. (В.Шаламов. Колымские рассказы).

Дейктическая функция имеет самый широкий спектр языкового выражения, например:

Бегите сюда. За мной бегите, - шепнула женщина, повернулась и побежала по узкой кирпичной дорожке. Турбин очень медленно побежал за ней. (М.Булгаков. Белая гвардия).

Эротематическая, вопросительная функция: - Долго один-то идешь? - Долго. У тебя выпить нету? - Найдется. (В.Шукшин. Охота жить).

Названные речевые функции связаны с говорящим субъектом. Думается, что исторически они не равнозначны. Коммуникативная функция как функция общения и передачи информации, со-общения, сформировалась значительно позднее, чем все приведенные функции. Однако в настоящее время, при наличии развитого языка, все данные функции можно, с некоторыми оговорками, квалифицировать как субфункции коммуникативности.

И последней функцией в ряду речевых представляется репрезентативная функция, ориентирующая участников коммуникации на предмет высказывания, а не на них самих. Например: - Не иначе, старая, меня паралик стукнул, язви его! Что-то, замечаю, я не такой стал, каким был недавно, - сказал Щукарь, с удивлением рассматривая не повинующуюся ему руку. (М.Шолохов. Поднятая целина).

Все указанные функции теснейшим образом переплетаются в процессе коммуникации. - Там собираются прогрессивные молодые авторы. Хотите, я покажу рассказы Игорю Ефимову? - Кто такой Игорь Ефимов? - Прогрессивный молодой автор... (С. Довлатов. Ремесло) - здесь актуализованы вопросительная, репрезентативная и волюн-тативная функции языка. Или: - Да куда идти?! Куда идти?! - перекрывая вой ветра, заорал снабженец. - Вы что, маленькие, что ли?! (В.Шукшин. Капроновая елочка) - вопросительная, эмотивная и дейктическая (в смысле ее востребования) функции.

Функция, активно проявляющаяся в языковой деятельности, - фатическая (контактоустанавливающая и контактоподдерживающая). Она сопровождает нас постоянно, с утра до вечера, начиная с «Доброго утра!» и кончая «Доброй ночи!». Когда мы говорим о погоде, о моде, о транспорте, о проблемах жизни, не вникая в их сущность, а просто для «поддержания разговора», просто так, для «трепа», тогда мы используем фатическую функцию языка. Она, как добродушное виляние хвостиком у собаки, говорит о том, что коммуникант и коммуниканты склонны к «полновесному» коммуникативному контакту. Но последнего может и не быть! Остается просто доброе (а может, не очень) отношение: - Привет! - Привет! Как дела? - Спасибо, все хорошо! С помощью фатической функции языка люди соединяют или разъединяют свои судьбы, а дипломаты и государства устраивают свои отношения.

Случается так, что фатическая функция полностью вытесняет коммуникативную. Представьте себе Элизу Дулиттл, говорящую о погоде со светскими дамами: Миссис Хиггинс (прерывает молчание непринужденным тоном): - Любопытно, будет ли сегодня дождь? Элиза: - Незначительная облачность, наблюдавшаяся в западной части Британских островов, возможно распространится на восточную область. Барометр не дает основания предполагать сколько-нибудь существенных перемен в состоянии атмосферы. (Б.Шоу. Пигмалион). С подобным мы в нашей жизни, правда, сталкиваемся не так часто. Поэтому-то один из участников светской беседы непроизвольно отреагировал на «выступление» Элизы: Фредди: - Ха-ха! Вот умора! Но случается и так, что мы с удовольствием поддерживаем игру подобного рода.

В рамках языковой деятельности, охватывающей наряду с вербальными многообразные невербальные средства коммуникации, язык также выполняет важные функции в силу того, что он отражает все виды деятельности человека. И в этом плане особое место занимает поэтическая (эстетическая) функция, благодаря которой сам язык приобретает прагматическую ценность. Причем эта «ценность» может варьироваться от вульгарного ширпотреба (скабрезные анекдоты) или банальности (на примере образчиков массовой культуры) до примеров «искусства для искусства».

На прагматической основе формируется и аксиологическая функция языка, на основе которой язык выступает, с одной стороны, как мерило оценки естественных, социальных и психологических фактов, а с другой, - как предмет оценки собственных качеств.

Герменевтическая функция - функция толкования и объяснения. С ее помощью человек может не только объяснить, растолковать какую-либо проблему, какие-либо тексты, но и трактовать по-разному одни и те же факты, а также дешифровать тайные письмена и знаки.

Эвристическая функция языка, функция спора и полемики, позволяет человеку добиваться своего с помощью языка, а не при посредстве кулаков.

Важнейшей для человечества является кумулятивная функция языка, функция накопления и фиксации знаний. Это отражено в разнообразных рукописях, летописях, календарях, глоссариях и словарях, энциклопедиях и т.п.

Далее выделяются идеологическая, религиозная, магическая (суггестивная), этническая, социальная субфункции. Каждая из них выполняет отведенную ей роль в человеческом обществе. Причем все эти функции легко членятся на эпифункции. Например, социальная функция - на семейно-бытовую, официально-деловую и т.д.; поэтическая - на «пушкинскую», «есенинскую», «андрониковскую» и т.п.

ЯЗЫКОВАЯ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Предметные (Сущность)

Знаковая

Субфункции Номинативная Предикативная Метаязыковая Когнитивная и т. д.

Объектные (Природа) Коммуникативная

Субфункции

Фатическая

Апеллятивная

Эмотивная

Репрезентативная

Дейктическая

Эротематическая

Поэтическая

Э п и ф у н к ц и и Схема 2

Аксиологическая

Герменевтическая

Кумулятивная

Идеологическая

Магическая

Социальная

Этническая и т.д.

Итак, выделяем предметные функции языка, представляющие его сущность, и объектные - относящиеся к языковой природе. В первом случае функции действуют в рамках самого языка (и представляют интерес только для разных разделов лингвистики), во втором - язык выступает в качестве определенного «исполнителя», играет определенную роль. Тем самым функции, выполняемые языком в речи и языковой деятельности, могут быть предметом изучения самых разнообразных наук (см. схему 2).

1. Цит. по: Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М., 2001. С.6.

2. Цит. по: Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. М., 1976. С.172.

3. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. С.231.

4. См.: Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. М., 1990. 275 с.

5. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. С.506-507.

6. Платон. Собр. соч. в 4 т. Т.1. М., 1990. С.347.

7. Античные теории языка и стиля: Антология текстов. СПб., 1996. С.91.

8. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 2000. С.75.

9. Цит. по: Новиков Л. А. Семантика русского языка. М., 1982. С.123.

10. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993. С.34.

11. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 198.

12. Пазухин Р.В. // Вопросы языкознания. 1979. № 6. С.43.

13. Античные теории языка и стиля. С.124.

14. Выготский Л.С. Собр. соч. в 6 т. Т.3. М., 1983. С.78.

Вопрос о функциях языка тесно связан с проблемой происхождения языка. Какие причины, какие условия жизни людей способствовали его зарождению, его формированию? Каково назначение языка в жизни социума? На эти вопросы искали ответы не только лингвисты, но и философы, логики, психологи.

Появление языка тесно связано с формированием человека как мыслящего существа. Язык возник естественным путем и представляет собой систему, которая необходима одновременно индивиду (отдельному человеку) и социуму (коллективу). В результате этого язык по своей природе полифункционален.

Прежде всего, он служит средством общения, позволяет говорящему (индивиду) выражать свои мысли, а другому индивиду их воспринимать и в свою очередь соответственно реагировать (принимать к сведению, соглашаться, возражать). Таким образом, язык помогает людям делиться опытом, передавать свои знания, организовывать любую работу, строить и обсуждать планы совместной деятельности.

Язык служит и средством сознания, способствует деятельности сознания и отражает ее результат. Язык участвует в формировании мышления индивида (индивидуальное сознание) и мышления общества (общественное сознание).

Развитие языка и мышления - взаимообусловленный процесс. Развитие мышления способствует обогащению языка, новые понятия требуют новых наименований; совершенствование языка влечет за собой совершенствование мышления.

Язык, кроме того, помогает сохранять (аккумулировать) и передавать информацию, что важно как для отдельного человека, так и для всего общества. В письменных памятниках (летописи, документы, мемуары, художественная литература, газеты), в устном народном творчестве фиксируется жизнь нации, история носителей данного языка. В связи с этим выделяются три основные функции языка:

Коммуникативная;

Познавательная (когнитивная, гносеологическая);

Аккумулятивная (эпистемическая).

В коммуникативном функционировании языка, основная задача которого обеспечить взаимопонимание сторон, объединенных конкретными целями и общими интересами, нет необходимости использовать творческие потенции языка. Наоборот, их использование может существенно затруднить общение как бытовое, так и профессиональное. Стремление избегать неясных (непривычных) терминов и выражений является, поэтому нормой в тех областях человеческого взаимодействия, где главной целью общения служит обмен необходимой информацией. Языковые штампы обыденного словоупотребления, а также формализованные языки и терминологические системы в научных и профессиональных сообществах являются своеобразным олицетворением этой сознательной установки на унификацию выразительных средств.

Познавательная, или, как ее называют некоторые ученые, интеллектуальная, функция языка необходимо связана с установкой на духовный и культурный рост общающихся сторон (мыслящих субъектов) в процессе их сотворческого диалога друг с другом, с миром и с языком. Сказать здесь - значит показать ранее невидимое, непривычное. Такой творческий диалог с языком обогащает всех его участников, включая, конечно, и сам язык как несущее основание смыслового взаимодействия. Олицетворением сотворческого диалога с языком является национальная литература (включая философию). Здесь, с одной стороны, обогащается новыми смыслами сам язык под творческим воздействием человеческого духа, с другой - такой обновленный и обогащенный новыми творческими гранями язык способен расширять и обогащать духовную жизнь нации в целом.

Дополнительные функции проявляются в речи и определяются структурой речевого акта, т.е. наличием адресанта, адресата (участники коммуникации) и предмета разговора. Назовем две такие функции: эмоциональная (выражает внутреннее состояние говорящего, его чувства) и волюнтативная (функция воздействия на слушателей).

Помимо выше названных основных и дополнительных функций выделяется еще магическая функция языка. Это связано с представлением о том, что некоторые слова, выражения обладают магической силой, способны изменять ход событий, влиять на поведение человека, его судьбу. В религиозном и мифологическом сознании такой силой прежде всего обладают формулы молитв, заклинаний, заговоров, ворожбы, проклятий.

Поскольку язык служит материалом и формой художественного творчества, то правомерно говорить о поэтической функции языка.

В научной и философской литературе помимо выше указанных функций обычно выделяют еще как минимум одну, причем у разных мыслителей она всегда разная.

Например, Р.И. Павиленис помимо «кодирующей» (в нашем определении -коммуникативной) и «генеративной» (познавательной) выделяет «манипулятивную» функцию, которая, по нашему мнению, является одним из функциональных проявлений (модальностей) коммуникативной функции.

А.А. Ветров в книге «Семиотика и ее основные проблемы» выделяет «экспрессивную» функцию языка, смысл которой - в выражении чувств говорящего. Однако, отмечая ее «вторичный характер», поскольку большинство лингвистов не относят выражение эмоций к существенному аспекту языка, он этим сам же признает ее избыточность.

Идейный вдохновитель тартуско-московской семиотической школы Ю.М. Лотман помимо «информационной» и «творческой» функций выделяет «функцию памяти», подразумевая под ней способность текста, сохранять память о своих предшествующих контекстах. Текст создает вокруг себя некое «смысловое пространство», лишь в нем обретая осмысленность. На наш взгляд, знание культурного контекста, необходимое для адекватного понимания исторического памятника, равно как и знание социальных контекстов обыденного общения, относится к коммуникативной функции языка, но лишь в разных аспектах (модусах) ее проявления - в духовном и утилитарном. Также обстоит дело и с популярной у современных отечественных лингвистов и семиотиковякобсоновской классификацией функций языка. Каждая из шести выделенных Р. Якобсоном функций соответствует какому-то одному -акцентируемому в зависимости от контекста выражения - конкретному элементу речевого взаимодействия, но все вместе они выражают различные аспекты коммуникативной функции языка.

Необходимо заметить, что выделенные нами функции находятся в тесном диалектическом взаимодействии, что может иногда создавать обманчивую видимость их тождественности. Действительно, познавательная функция может почти совпадать с коммуникативной, например, в сфере межличностных взаимодействий внутри научного сообщества (тем более в упоминавшемся нами виртуальном компьютерном взаимодействии), в ситуациях межкультурного диалога, в экзистенциально значимой беседе двух творческих личностей и т.д.; но она также может выступать и в «чистом» виде, например в поэтическом и философском творчестве.

Также неверно утверждать большую или меньшую значимость одной из выделенных функций языка, например коммуникативной вследствие ее непосредственной связи с каждодневным существованием людей или, наоборот, когнитивной в силу ее ярко выраженного, творческого характера. Все функции языка равно важны для нормального существования и развития языкового сознания, как отдельных индивидов, так и нации в целом. Среди них трудно выделить наиболее значимую, ибо критерии значимости в данном случае разные. В одном случае критериальными являются такие свойства речи, как общедоступность, простота и информативность (актуализация однозначного смысла), в другом же, наоборот, - ориентация на индивидуальный опыт понимания, смысловая неоднозначность (сложность) выразительных средств и наличие множества потенциальных смысловых измерений.

Таким образом, язык выполняет самые разнообразные функции, что объясняется его использованием во всех сферах жизни и деятельности человека и общества.

Продолжение. Начало в № 42/2001. Печатается в сокращении

11. КОММУНИКАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Важнейшая функция языка – коммуникативная . Коммуникация – значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует прежде всего для того, чтобы люди могли общаться .

Вспомним два приводившихся выше определения языка: как системы знаков и как средства общения. Нет смысла противопоставлять их друг другу: это, можно сказать, две стороны одной медали. Язык и осуществляет свою коммуникативную функцию благодаря тому, что является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку.

Собственно, а что значит – информация? Любой ли текст (напомним: это реализация языковой системы в виде последовательности знаков) несет в себе информацию?

Очевидно, нет. Вот я, проходя мимо людей в белых халатах, случайно слышу: «Давление упало до трех атмосфер». Ну и что? Три атмосферы – это много или мало? Радоваться надо или, скажем, бежать куда подальше?

Другой пример. Открыв книгу, мы наталкиваемся, положим, на следующий пассаж: «Деструкция гипоталамуса и верхней части стебля гипофиза в результате неопластической или гранулематозной инфильтрации может обусловить развитие клинической картины НД... При патологоанатомическом исследовании недостаточность развития супраоптических нейронов гипоталамуса встречалась реже, чем паравентрикулярных; был выявлен также уменьшенный нейрогипофиз». Будто на иностранном языке, не правда ли? Пожалуй, единственное, что мы из данного текста вынесем, – это то, что сия книга не для нас, а для специалистов в соответствующей области знания. Для нас же она информации не несет.

Третий пример. Является ли информативным для меня, взрослого человека, высказывание «Волга впадает в Каспийское море?». Нет. Я это хорошо знаю. Это всем хорошо известно. Никто в этом не сомневается. Не случайно данное высказывание служит примером банальных, тривиальных, избитых истин: оно никому не интересно. Оно неинформативно.

Информация передается в пространстве и во времени. В пространстве – это значит от меня к вам, от человека к человеку, от одного народа к другому... Во времени – значит от вчерашнего дня к сегодняшнему, от сегодняшнего – к завтрашнему... И «день» здесь надо понимать не буквально, а фигурально, обобщенно: информация сохраняется и передается из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. (Изобретение письма, книгопечатания, а теперь и компьютера совершило в этом деле революцию.) Благодаря языку осуществляется преемственность человеческой культуры, происходит накопление и усвоение опыта, выработанного предшествующими поколениями. Но об этом еще пойдет речь ниже. А пока заметим: человек может общаться во времени и... с самим собой. В самом деле: зачем вам записная книжка с именами, адресами, днями рождения? Это вы «вчерашний» направили себе «сегодняшнему» послание в завтра. А конспекты, дневники? Не надеясь на свою память, человек отдает информацию «на сохранение» языку, а точнее сказать, его представителю – тексту. Он общается с самим собой во времени. Подчеркну: для того чтобы сохранить себя как личность, человек обязательно должен общаться – это форма его самоутверждения. И в крайнем случае при отсутствии собеседников он должен общаться хотя бы с самим собой. (Данная ситуация знакома людям, на долгое время оказавшимся оторванными от общества: заключенным, путешественникам, отшельникам.) Робинзон в известном романе Д.Дефо, пока он не встречает Пятницу, начинает разговаривать с попугаем – это лучше, чем сойти с ума от одиночества...

Мы уже говорили: слово тоже в каком-то смысле есть дело. Теперь же, применительно к коммуникативной функции языка, можно эту мысль уточнить. Возьмем простейший случай – элементарный акт общения. Один человек что-то говорит другому: просит его, приказывает, советует, предостерегает... Чем продиктованы эти речевые действия? Заботой о благе ближнего? Не только. Или по крайней мере не всегда. Обычно говорящий имеет в виду какие-то собственные интересы, и это совершенно естественно, такова человеческая природа. Например, он просит собеседника сделать что-то, вместо того чтобы делать это самому. Для него тем самым дело как бы превращается в слово, в речь. Нейропсихологи утверждают: говорящий человек должен прежде всего подавить, затормозить возбуждение каких-то центров в своем мозгу, отвечающих за движения, за поступки (Б.Ф. Поршнев). Речь оказывается заместителем действия. Ну а второй человек – собеседник (или, по-другому, слушающий, адресат)? Ему самому, может быть, и не нужно то, что он будет делать по просьбе говорящего (или не вполне ясны причины и основания этого действия), и тем не менее он данную просьбу выполнит, воплотит слово в реальное дело. А ведь в этом можно увидеть зачатки разделения труда, первоосновы человеческого общества! Именно так характеризует использование языка крупнейший американский лингвист Леонард Блумфилд. Язык, говорил он, позволяет одному человеку совершить действие (поступок, реакцию) там, где другой человек испытывает в этом действии потребность (стимул).

Итак, стоит согласиться с мыслью: коммуникация, общение с помощью языка – один из важнейших факторов, «сотворивших» человечество.

12. МЫСЛИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

Но человек говорящий – это человек думающий. И вторая функция языка, теснейшим образом связанная с коммуникативной, есть функция мыслительная (по-другому – когнитивная, от лат. cognitio – ‘познание’). Нередко даже спрашивают: а что важнее, что первичнее – общение или мышление? Наверное, так ставить вопрос нельзя: эти две функции языка обусловливают друг друга. Говорить – значит выражать свои мысли. Но, с другой стороны, сами эти мысли формируются у нас в голове с помощью языка. А если вспомнить о том, что в среде животных язык «уже» используется для коммуникации, а мышления как такового здесь «еще» нет, то можно прийти к выводу о первичности коммуникативной функции. Но лучше сказать так: коммуникативная функция воспитывает, «взращивает» мыслительную . Как это следует понимать?

Одна маленькая девочка по сему поводу выразилась так: «Откуда я знаю, что я думаю? Вот скажу – тогда узнаю». Поистине устами младенца глаголет истина. Мы соприкасаемся здесь с важнейшей проблемой формирования (и формулирования) мысли. Стоит еще раз повторить: мысль человека при своем рождении опирается не только на универсальные содержательные категории и структуры, но и на категории единицы конкретного языка. Конечно, это не значит, что, кроме словесного мышления, не существует иных форм разумной деятельности. Есть еще мышление образное, знакомое любому человеку, но особенно развитое у профессионалов: художников, музыкантов, артистов... есть мышление техническое – профессиональное достоинство конструкторов, механиков, чертежников, и опять-таки в той или иной степени не чуждое всем нам. Существует, наконец, мышление предметное – им все мы руководствуемся в массе бытовых ситуаций, от завязывания шнурков на ботинках и до отпирания входной двери... Но основная форма мышления, объединяющая всех людей в подавляющем большинстве жизненных ситуаций, – это, конечно же, мышление языковое, словесное.

Иное дело, что слова и другие единицы языка выступают в ходе мыслительной деятельности в каком-то «не своем» виде, их трудно ухватить, выделить (еще бы: мы ведь думаем значительно быстрее, чем говорим!), и наша «внутренняя речь» (это термин, введенный в науку замечательным отечественным психологом Л.С. Выготским) фрагментарна и ассоциативна. Это значит, что слова здесь представлены какими-то своими «кусочками» и соединяются они между собой не так, как в обычной «внешней» речи, а плюс к тому в языковую ткань мысли вкрапливаются еще образы – зрительные, слуховые, осязательные и т.п. Получается, что структура «внутренней» речи намного сложнее, чем структура речи «внешней», доступной наблюдению. Да, это так. И все же то, что в ее основе лежат категории и единицы конкретного языка, не подлежит сомнению.

Подтверждение этому было найдено в разнообразных экспериментах, особенно активно проводившихся в середине нашего века. Испытуемого специально «озадачивали» и, пока он – про себя – размышлял над какой-то проблемой, его речевой аппарат исследовали с разных сторон. То просвечивали рентгеновским аппаратом его глотку и ротовую полость, то невесомыми датчиками снимали с губ и с языка электрический потенциал... Результат был один: при умственной («немой!») деятельности речевой аппарат человека находился в состоянии активности. В нем происходили какие-то сдвиги, изменения – словом, шла работа!

Еще характернее в данном смысле свидетельства полиглотов, то есть людей, свободно владеющих несколькими языками. Обычно они без труда определяют в каждый конкретный момент, на каком языке думают. (Причем выбор или смена языка, на который опирается мысль, зависит от обстановки, в которой полиглот находится, от самого предмета мысли и т.п.)

Известный болгарский певец Борис Христов, долгие годы живший за границей, считал своим долгом петь арии на языке оригинала. Он объяснял это так: «Когда я говорю по-итальянски, то и думаю по-итальянски. Когда говорю по-болгарски, то и думаю по-болгарски». Но однажды на представлении «Бориса Годунова» – Христов пел, естественно, по-русски – певцу пришла в голову какая-то мысль по-итальянски. И он неожиданно для себя продолжил арию... на итальянском языке. Дирижер окаменел. А публика (дело было в Лондоне), слава Богу, ничего не заметила...

Любопытно, что среди писателей, владеющих несколькими языками, редко встречаются авторы, переводящие самих себя. Дело в том, что для настоящего творца перевести, скажем, роман на другой язык – значит не просто переписать его, но передумать , перечувствовать, написать заново, в согласии с иной культурой, с иным «взглядом на мир». Ирландский драматург Сэмюэл Беккет, нобелевский лауреат, один из родоначальников театра абсурда, создавал каждую свою вещь дважды, сначала на французском, потом на английском. Но при этом настаивал, что речь должна идти о двух разных произведениях. Сходные рассуждения на эту тему можно найти также у Владимира Набокова, писавшего по-русски и по-английски, и у других «двуязычных» писателей. А Ю.Н. Тынянов так в свое время оправдывался по поводу тяжеловатого стиля некоторых своих статей в книге «Архаисты и новаторы»: «Язык не только передает понятия, но и является ходом их конструирования. Поэтому, например, пересказ чужих мыслей обыкновенно яснее, чем рассказ своих». И, следовательно, чем оригинальнее мысль, тем труднее ее выразить...

Но сам собой напрашивается вопрос: если мысль в своем формировании и развитии связана с материалом конкретного языка, то не теряет ли она свою специфику, свою глубину при передаче средствами иного языка? Возможны ли тогда вообще перевод с языка на язык, общение между народами? Отвечу так: поведение и мышление людей при всем их национальном колорите подчиняется некоторым универсальным, общечеловеческим законам. И языки при всем их разнообразии тоже базируются на некоторых общих принципах (часть из которых мы уже наблюдали в разделе, посвященном свойствам знака). Так что в целом перевод с языка на язык, конечно же, возможен и необходим. Ну а какие-то потери при этом неизбежны. Так же как и приобретения. Шекспир в переводе Пастернака – это уже не только Шекспир, но и Пастернак. Перевод согласно известному афоризму есть искусство компромиссов.

Все сказанное приводит нас к выводу: язык – не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ . Сам характер формирования мыслительных единиц и их функционирования в значительной мере зависит именно от языка.

13. ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

Третья функция языка – познавательная (другое ее название – аккумулятивная, то есть накопительная). Большая часть того, что знает взрослый человек о мире, пришло к нему с языком, через посредство языка. Он, возможно, никогда не был в Африке, но знает, что там есть пустыни и саванны, жирафы и носороги, река Нил и озеро Чад... Он никогда не был на металлургическом комбинате, но имеет понятие о том, как выплавляется железо, а возможно, и о том, как из железа получается сталь. Человек может мысленно путешествовать во времени, обращаться к тайнам звезд или микромира – и всем этим он обязан языку. Его собственный опыт, добытый при помощи органов чувств, составляет ничтожную часть его знаний.

Как же формируется внутренний мир человека? Какова роль языка в этом процессе?

Основной мыслительный «инструмент», с помощью которого человек познает мир, есть понятие . Понятие образуется в ходе практической деятельности человека благодаря способности его разума к абстрагированию, обобщению. (Стоит подчеркнуть: низшие формы отражения действительности в сознании – такие, как ощущение, восприятие, представление, есть и у животных. Собака, например, имеет представление о своем хозяине, о его голосе, запахе, привычках и т.д., но обобщенного понятия «хозяин», равно как и «запах», «привычка» и т.п., у собаки нет.) Понятие отрывается от наглядно-чувственного образа предмета. Это единица логического мышления, привилегия хомо сапиенса.

Как образуется понятие? Человек наблюдает множество явлений объективной действительности, сравнивает их, выделяет в них различные признаки. Признаки неважные, случайные он «отсекает», отвлекается от них, а признаки существенные складывает, суммирует – и получается понятие. К примеру, сравнивая различные деревья – высокие и низкие, молодые и старые, с прямым стволом и с искривленным, лиственные и хвойные, сбрасывающие листву и вечнозеленые и т.д., он выделяет в качестве постоянных и существенных следующие признаки: а) это растения (родовой признак), б) многолетние,
в) с твердым стеблем (стволом) и г) с ветвями, образующими крону. Так формируется в сознании человека понятие «дерево», под которое подводится все многообразие наблюдаемых конкретных деревьев; оно-то и закрепляется в соответствующем слове: дерево . Слово есть типичная, нормальная форма существования понятия. (У животных нет слов – и понятиям, даже если бы для их возникновения были основания, не на что там опереться, не в чем закрепиться...)

Конечно, необходимы некоторые умственные усилия и, наверное, немалое время для того, чтобы понять, что, скажем, каштан под окном и карликовая сосна в горшке, прутик-саженец яблоньки и тысячелетняя секвойя где-то в Америке – это все «дерево» . Но именно таков магистральный путь человеческого познания – от отдельного к общему, от конкретного к абстрактному.

Обратим внимание на следующий ряд русских слов: печаль, огорчать, восхищаться, воспитание, увлечение, обхождение, понимать, отвратительный, открыто, сдержанно, ненавидеть, коварный, справедливость, обожать ... Можно ли найти в их значениях что-либо общее? Трудно. Разве что все они обозначают некие отвлеченные понятия: психические состояния, чувства, отношения, признаки... Да, это так. Но еще у них в некотором смысле одинаковая история. Все они образованы от других слов с более конкретными – «материальными» – значениями. И, соответственно, стоящие за ними понятия тоже опираются на понятия меньшего уровня обобщения. Печаль образовано от печь (ведь печаль – жжет!); огорчать – от горький, горечь; воспитание – от питать, пища; увлечение – от влечь, волочить (то есть ‘тащить за собой’); справедливость – от правый (то есть ‘находящийся по правую руку’) и т.д.

Таков в принципе путь семантической эволюции всех языков мира: значения обобщенные, отвлеченные вырастают в них на базе значений более конкретных, или, если так можно выразиться, приземленных. Однако у каждого народа какие-то участки действительности членятся подробней, чем другие. Хорошо известен тот факт, что в языках народов, населяющих Крайний Север (лопарей, эскимосов), существуют десятки названий для разных видов снега и льда (хотя при этом может не быть обобщенного названия для снега вообще). У арабов-бедуинов различаются десятки наименований для разных видов верблюдов – в зависимости от их породы, возраста, предназначения и т.п. Понятно, что такое разнообразие названий вызвано условиями самой жизни. Вот как писал о языках коренных жителей Африки и Америки известный французский этнограф Люсьен Леви-Брюль в книге «Первобытное мышление»: «Все представлено в виде образов-понятий, то есть своего рода рисунками, где закреплены и обозначены мельчайшие особенности (а это верно не только в отношении всех предметов, каковы бы они ни были, но и в отношении всех движений, всех действий, всех состояний, всех свойств, выражаемых языком). Поэтому словарь этих “первобытных” языков должен отличаться таким богатством, о котором наши языки дают лишь весьма отдаленное представление».

Не надо только думать, что все это разнообразие объясняется исключительно экзотическими условиями жизни или неодинаковым положением народов на лестнице человеческого прогресса. И в языках, принадлежащих к одной цивилизации, допустим, европейской, можно найти сколько угодно примеров различной классификации окружающей действительности. Так, в ситуации, в которой русский скажет просто нога («Доктор, я ногу ушиб»), англичанин должен будет выбрать, употребить ли ему слово leg или слово foot – в зависимости от того, о какой части ноги идет речь: от бедра до щиколотки или же о ступне. Аналогичное различие – das Bein и der Fu? – представлено в немецком языке. Далее, мы скажем по-русски палец безотносительно к тому, идет ли речь о пальце на ноге или пальце на руке. А для англичанина или немца это «разные» пальцы, и для каждого из них есть свое наименование. Палец на ноге называется по-английски toe , палец на руке – finger ; по-немецки – соответственно die Zehe и der Finger ; при этом, впрочем, большой палец имеет свое особое наименование: thumb в английском и der Daumen в немецком. А действительно ли так важны эти различия между пальцами? Нам, славянам, кажется, что общего все-таки больше...

Зато в русском различаются синий и голубой цвета, а для немца или англичанина это различие выглядит столь же несущественным, второстепенным, как для нас, скажем, различие между красным и бордовым цветом: blue в английском и blau в немецком – это единое понятие «сине-голубой» (см. § 3). И бессмысленно ставить вопрос: а какой язык ближе к истине, к реальному положению вещей? Каждый язык прав, ибо имеет право на свое «видение мира».

Даже языки очень близкие, состоящие в тесном родстве, то и дело обнаруживают свою «самостийность». К примеру, русский и белорусский очень сходны между собой, это кровные братья. Однако в белорусском нет точных соответствий русским словам общение (его переводят как адносiны , то есть, строго говоря, ‘отношения’, или как зносiны , то есть ‘сношения’) и ценитель (его переводят как знаток или как аматар , то есть ‘любитель’, а это не совсем одно и то же)... Зато с белорусского на русский трудно перевести шчыры (это и ‘искренний’, и ‘настоящий’, и ‘дружелюбный’) или плён (‘урожай’? ‘успех’? ‘результат’? ‘результативность’?)... И таких слов набирается на целый словарик.

Язык, как мы видим, оказывается для человека готовым классификатором объективной действительности, и это хорошо: он как бы прокладывает рельсы, по которым движется поезд человеческого знания. Но вместе с тем язык навязывает свою систему классификации всем участникам данной конвенции – с этим тоже трудно спорить. Если бы нам с малых лет твердили, что палец на руке – это одно, а палец на ноге – совсем другое, то к зрелому возрасту мы, наверное, были бы уже убеждены в справедливости именно такого членения действительности. И добро бы речь шла только о пальцах или там о конечностях, – мы соглашаемся «не глядя» и с иными, более важными пунктами «конвенции», которую подписываем.

В конце 60-х годов на одном из островов Филиппинского архипелага (в Тихом океане) было обнаружено племя, жившее в условиях каменного века и в полной изоляции от остального мира. Представители этого племени (они называли себя тасадаи ) даже не подозревали, что, кроме них, на Земле есть еще разумные существа. Когда ученые и журналисты вплотную занялись описанием мира тасадаев, их поразила одна особенность: в языке племени вообще не было слов типа война, враг, ненавидеть ... Тасадаи, по выражению одного из журналистов, «научились жить в гармонии и согласии не только с природой, но и между собой». Конечно, можно объяснить этот факт так: исконное дружелюбие и доброжелательность данного племени нашли свое естественное отражение в языке. Но ведь и язык не стоял в стороне от общественной жизни, он накладывал свой отпечаток на формирование моральных норм данного сообщества: откуда было узнать новоиспеченному тасадаю о войнах и убийствах? Мы же с нашими языками подписали иную информационную «конвенцию»...

Итак, язык воспитывает человека, формирует его внутренний мир – в этом суть познавательной функции языка. Причем проявляться данная функция может в самых что ни на есть неожиданных конкретных ситуациях.

Американский лингвист Бенжамен Ли Уорф приводил такие примеры из своей практики (он работал когда-то инженером по технике противопожарной безопасности). На складе, на котором хранятся бензиновые цистерны, люди ведут себя осторожно: не разводят огня, не щелкают зажигалками... Однако те же самые люди ведут себя по-другому на складе, о котором известно, что здесь хранятся пустые (по-английски empty ) бензиновые цистерны. Здесь они проявляют беспечность, могут закурить сигарету и т.п. А между тем пустые цистерны из-под бензина намного взрывоопаснее, чем полные: в них остаются пары бензина. Почему же люди ведут себя так неосторожно? – спрашивал себя Уорф. И отвечал: потому что их успокаивает, вводит в заблуждение слово пустой , имеющее несколько значений (например, такие: 1) ‘не содержащий в себе ничего (о вакууме)’, 2) ‘не содержащий в себе чего-то ’...). И люди неосознанно как бы подменяют одно значение другим. Из подобных фактов выросла целая лингвистическая концепция – теория лингвистической относительности, утверждающая, что человек живет не столько в мире объективной действительности, сколько в мире языка...

Значит, язык может быть причиной недоразумений, ошибок, заблуждений? Да. Мы уже говорили о консерватизме как изначальном свойстве языкового знака. Человек, подписавший «конвенцию», не очень-то склонен затем ее менять. И потому языковые классификации сплошь и рядом расходятся с классификациями научными (более поздними и более точными). Мы, например, делим весь живой мир на животных и растения, а систематологи говорят, что такое деление примитивно и неправильно, ибо существуют еще по крайней мере грибы и микроорганизмы, которые нельзя отнести ни к животным, ни к растениям. Не совпадает с научным наше «бытовое» понимание того, что такое минералы, насекомые, ягоды, – чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в энциклопедический словарь. Да что там частные классификации! Коперник еще в XVI веке доказал, что Земля вращается вокруг Солнца, а язык до сих пор отстаивает предыдущую точку зрения. Мы ведь говорим: «Солнце всходит, солнце заходит...» – и даже не замечаем этого анахронизма.

Однако не надо думать, что язык только тормозит прогресс человеческого знания. Он может, наоборот, активно способствовать его развитию. Один из крупнейших японских политиков современности, Дайсаку Икэда, считает, что именно японский язык был одним из основных факторов, содействовавших быстрому возрождению послевоенной Японии: «В освоении современных научно-технических достижений, которые длительный период шли к нам из стран Европы и США, огромная роль принадлежит японскому языку, заключенному в нем гибкому механизму словообразования, позволяющему мгновенно создавать и легко овладевать тем поистине огромным количеством новых слов, которые понадобились нам для усвоения массы хлынувших извне понятий». О том же писал когда-то французский языковед Жозеф Вандриес: «Язык гибкий и подвижный, в котором грамматика сведена к минимуму, показывает мысль во всей ее ясности и разрешает ей двигаться свободно; язык негибкий и тяжеловесный стесняет мысль». Оставив в стороне спорный вопрос о роли грамматики в процессах познания (что значит в приведенной цитате «грамматика сведена к минимуму»?), поспешу успокоить читателя: не стоит переживать за тот или иной конкретный язык или скептически оценивать его возможности. На практике каждое средство общения соответствует своему «взгляду на мир» и с достаточной полнотой обеспечивает коммуникативные потребности данного народа.

14. НОМИНАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Еще одна чрезвычайно важная функция языка – номинативная, или назывная. Фактически мы уже касались ее, размышляя в предыдущем параграфе о функции познавательной. Дело в том, что называние составляет неотъемлемую часть познания . Человек, обобщая массу конкретных явлений, отвлекаясь от их случайных признаков и выделяя существенные, испытывает потребность закрепить полученное знание в слове. Так появляется название. Если бы не оно, понятие так и осталось бы бесплотной, умозрительной абстракцией. А при помощи слова человек может как бы «застолбить» обследованную часть окружающей действительности, сказать себе: «Это я уже знаю», повесить табличку-название и отправиться дальше.

Следовательно, вся та система понятий, которой обладает современный человек, покоится на системе названий. Легче всего показать это на примере имен собственных. Попробуем-ка из курсов истории, географии, литературы выбросить все имена собственные – все антропонимы (это значит имена людей: Александр Македонский, Колумб, Петр I, Мольер, Афанасий Никитин, Сент-Экзюпери, Дон Кихот, Том Сойер, дядя Ваня... ) и все топонимы (это названия местностей: Галактика, Северный полюс, Троя, Город Солнца, Ватикан, Волга, Освенцим, Капитолийский холм, Черная речка... ), – что останется от этих наук? Очевидно, тексты обессмыслятся, читающий их человек сразу потеряет ориентацию в пространстве и во времени.

А ведь названия – это не только имена собственные, но также и имена нарицательные. Терминология всех наук – физики, химии, биологии и т.д. – это все названия. Атомную бомбу и ту нельзя было бы создать, если бы на смену античному понятию «атом»* не пришли новые понятия – нейтрона, протона и других элементарных частиц, расщепления ядра, цепной реакции и т.д., – и все они закреплялись в словах!

Известно характерное признание американского ученого Норберта Винера о том, как научная деятельность его лаборатории тормозилась отсутствием соответствующего названия для данного направления поиска: неясно было, чем сотрудники этой лаборатории занимались. И только когда в 1947 году вышла в свет книга Винера «Кибернетика» (ученый придумал это название, взяв за основу греческое слово со значением ‘кормчий, рулевой’), новая наука семимильными шагами устремилась вперед.

Итак, номинативная функция языка служит не просто для ориентации человека в пространстве и времени, она идет рука об руку с функцией познавательной, она участвует в процессе познания мира.

Но человек по своей природе прагматик, он ищет прежде всего практическую пользу от своих дел. Это значит, что он не будет называть подряд все окружающие предметы в расчете на то, что эти названия когда-нибудь да пригодятся. Нет, он пользуется номинативной функцией с умыслом, избирательно, называя в первую очередь то, что для него ближе, чаще и важнее всего.

Вспомним для примера названия грибов в русском языке: сколько мы их знаем? Белый гриб (боровик), подберезовик (в Белоруссии его часто называют бабкой ), подосиновик (красноголовик), груздь, рыжик, масленок, лисичка, опенок, сыроежка, волнушка ... – не меньше десятка наберется. Но это все полезные, съедобные грибы. А несъедобные? Пожалуй, только два вида мы и различаем: мухоморы и поганки (ну, не считая еще некоторых ложных разновидностей: ложные опята и т.п.). А между тем биологи утверждают, что разновидностей несъедобных грибов значительно больше, чем съедобных! Просто они человеку не нужны, неинтересны (если не считать узких специалистов в этой области) – так зачем же впустую тратить названия и забивать себе голову?

Отсюда вытекает одна закономерность. В любом языке обязательно есть лакуны , то есть дыры, пустые места в картине мира. Иными словами, что-то обязательно должно быть не названо – то, что человеку (пока еще) не важно, не нужно...

Взглянем в зеркало на хорошо нам знакомое собственное лицо и спросим: это что такое? Нос . А это? Губа . А что между носом и губой? Усы . Ну а если усов нет – как это место называется? В ответ – пожимание плечами (или лукавое «Место между носом и губой»). Ну хорошо, еще вопрос. Это что такое? Лоб . А это? Затылок . А что между лбом и затылком? В ответ: голова . Нет, голова – это все в целом, а как называется данная часть головы, между лбом и затылком? Мало кто вспомнит название темя , чаще всего ответом будет то же пожимание плечами... Да, что-то должно не иметь названия.

И еще одно следствие вытекает из сказанного. Для того чтобы предмет получил название, нужно, чтобы он вошел в общественный обиход, перешагнул через некоторый «порог значимости». До каких-то пор еще можно было обходиться случайным или описательным названием, а с этих пор уже нельзя – нужно отдельное имя.

В этом свете любопытно, например, понаблюдать за развитием средств (орудий) письма. История слов перо, ручка, авторучка, карандаш и т.п. отражает развитие «кусочка» человеческой культуры, формирование соответствующих понятий в сознании носителя русского языка. Помню, как в 60-е годы в СССР появились первые фломастеры. Тогда они были еще редкостью, их привозили из-за границы, и возможности их использования были еще не вполне ясны. Постепенно эти предметы стали обобщаться в особое понятие, но еще долго не получали своего четкого наименования. (Бытовали названия «плакар», «волокнистый карандаш», да и в написании наблюдались варианты: фломастер или фламастер ?) Сегодня фломастер – уже «отстоявшееся» понятие, прочно закрепившееся в соответствующем названии. Но вот уже совсем недавно, в конце 80-х, появились новые, несколько отличные орудия письма. Это, в частности, автоматический карандаш со сверхтонким (0,5 мм) грифелем, выдвигающимся щелчками на определенную длину, затем шариковая ручка (опять-таки со сверхтонким наконечником), пишущая не пастой, а чернилами, и т.п. Как они называются? Да пока что – в русском языке – никак. Их можно охарактеризовать только описательно: приблизительно так, как это сделано в данном тексте. Они еще не вошли широко в быт, не стали фактом массового сознания, а значит, можно пока еще обойтись без специального наименования.

Отношение человека к названию вообще непросто.

С одной стороны, со временем название привязывается, «прикипает» к своему предмету, и в голове у носителя языка возникает иллюзия исконности, «природности» наименования. Имя становится представителем, даже заместителем предмета. (Еще древние люди верили, что имя человека внутренне связано с ним самим, составляет его часть. Если, скажем, нанести вред имени, то пострадает сам человек. Отсюда проистекал запрет, так называемое табу, на употребление имен близких родственников.)

С другой стороны,участие имени в процессе познания приводит еще к одной иллюзии: «если знаешь название – знаешь и предмет». Допустим, мне знакомо слово суккулент – следовательно, я знаю, что это такое. Об этой своеобразной магии термина хорошо писал тот же Ж.Вандриес: «Знать имена вещей – значит иметь над ними власть... Знать название болезни – это уже наполовину вылечить ее. Нам не следует смеяться над этой первобытной верой. Она живет еще в наше время, раз мы придаем значение форме диагноза. “У меня голова болит, доктор”. – “Это цефалалгия”. “У меня плохо работает желудок”. – “Это диспепсия”... А больные чувствуют себя уже лучше только оттого, что представитель науки знает название их тайного врага».

Действительно, нередко в научных дискуссиях становишься свидетелем того, как споры по существу предмета подменяются войной названий, противоборством терминологий. Диалог идет по принципу: скажи мне, какие термины ты употребляешь, и я скажу тебе, к какой школе (научному направлению) ты принадлежишь.

Вообще же говоря, вера в существование единственно правильного наименования распространена шире, чем мы это себе представляем. Вот как сказал поэт:

Когда мы уточним язык
И камень назовем как надо,
Он сам расскажет, как возник,
В чем цель его и где награда.

Когда звезде подыщем мы
Ее единственное имя –
Она, с планетами своими,
Шагнет из немоты и тьмы...

(А.Аронов)

Не правда ли, это напоминает слова старого чудака из анекдота: «Я все могу себе представить, все могу понять. Я даже понимаю, как люди открыли такие далекие от нас планеты. Я одного только не могу взять в толк: откуда они узнали их имена?».

Конечно, не стоит переоценивать силу имени. И тем более нельзя ставить знак равенства между вещью и ее названием. А то ведь недолго прийти к выводу, что все наши беды проистекают от неправильных наименований и стоит лишь поменять имена, как все тут же поправится. Такое заблуждение, увы, тоже не минует человека. Стремление к повальному переименованию особенно заметно в периоды социальных потрясений. Переименовываются города и улицы, вместо одних воинских званий вводятся другие, милиция становится полицией (или, в других странах, наоборот!), техникумы и институты в мгновение ока перекрещиваются в колледжи и академии... Вот что значит номинативная функция языка, вот какова вера человека в название!

15. РЕГУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Регулятивная функция объединяет те случаи использования языка, когда говорящий ставит своей целью непосредственно воздействовать на адресата: побудить его к какому-то действию или запретить ему что-либо делать, заставить ответить на вопрос и т.д. Ср. такие высказывания, как: Который час? Хочешь молока? Позвоните мне, пожалуйста, завтра. Все на митинг! Чтоб я этого больше не слышал! Ты возьмешь с собой мою сумку. Не надо лишних слов . Как видно уже из приведенных примеров, в распоряжении регулятивной функции находятся многообразные лексические средства и морфологические формы (особую роль тут играет категория наклонения), а также интонация, порядок слов, синтаксические конструкции и т.п.

Замечу, что различного рода побуждения – такие, как просьба, приказ, предостережение, запрет, совет, убеждение и т.п., – не всегда оформляются как таковые, выражаясь при помощи «собственных» языковых средств. Иногда они выступают в чужом обличье, с использованием языковых единиц, обслуживающих обычно иные цели. Так, обращенную к сыну просьбу не приходить домой поздно мать может выразить непосредственно, с использованием формы повелительного наклонения («Не приходи сегодня поздно, пожалуйста!»), а может замаскировать ее под вопрос («Во сколько ты собираешься вернуться?»), а также под упрек, предупреждение, констатацию факта и т.д.; сравним такие высказывания, как: «Вчера ты опять поздно пришел...» (с особой интонацией), «Смотри – теперь рано темнеет», «Метро работает до часу, не забудь», «Я буду очень волноваться» и т.п.

В конечном счете регулятивная функция направлена на создание, поддержание и регулирование отношений в человеческих микроколлективах, то есть в той реальной среде, в которой обитает носитель языка. Нацеленность на адресата роднит ее с коммуникативной функцией (см. § 11). Иногда вместе с регулятивной функцией рассматривают также функцию фатическую *, или контактоустанавливающую. Имеется в виду, что человеку всегда нужно определенным образом вступить в разговор (окликнуть собеседника, поприветствовать его, напомнить о себе и т.п.) и выйти из разговора (попрощаться, поблагодарить и т.п.). Но разве установление контакта сводится к обмену фразами типа «Здравствуй» – «До свидания»? Фатическая функция значительно шире по сфере своего применения, и поэтому немудрено, что ее сложно отграничить от функции регулятивной.

Попробуем вспомнить: о чем мы говорим в течение дня с окружающими? Что, это все информация жизненно важная для нашего благополучия или непосредственно влияющая на поведение собеседника? Да нет, большей частью это разговоры, казалось бы, «ни о чем», о пустяках, о том, что и без того известно собеседнику: о погоде и об общих знакомых, о политике и о футболе у мужчин, об одежде и детях у женщин; теперь к ним прибавились еще комментарии к телесериалам... Не надо относиться к таким монологам и диалогам иронически и высокомерно. На самом деле это разговоры не о погоде и не о «тряпках», а друг о друге , о нас с вами, о людях. Для того чтобы занять, а затем поддерживать определенное место в микроколлективе (а таковым является семья, круг друзей, производственный коллектив, соседи по дому, даже спутники по купе и т.д.), человек обязательно должен разговаривать с другими членами данной группы.

Даже если вы случайно оказались вместе с кем-то в кабине движущегося лифта, то, возможно, чувствуете некоторую неловкость и поворачиваетесь спиной: расстояние между вами и вашим спутником слишком мало, чтобы делать вид, что вы не замечаете друг друга, а завязывать разговор тоже в общем-то не имеет смысла – не о чем, да и ехать слишком недолго... Вот тонкое наблюдение в повести современного российского прозаика В.Попова: «По утрам мы все вместе поднимались в лифте... Лифт поскрипывал, шел вверх, и все в нем молчали. Все понимали, что нельзя так стоять, что надо что-то сказать, быстрее что-то сказать, чтобы разрядить это молчание. Но говорить о работе было еще рано, а о чем говорить – никто не знал. И такая в этом лифте стояла тишина, хоть выпрыгивай на ходу».

В коллективах же относительно постоянных, долговременных установление и поддержание речевых контактов – важнейшее средство регулирования отношений. Вот, к примеру, вы встречаете на лестничной площадке соседку Марию Ивановну и говорите ей: «Доброе утро, Марья Иванна, что-то вы сегодня рано...». У этой фразы – двойное дно. За ее «внешним» смыслом прочитывается: «Напоминаю, Мария Ивановна, я – ваш сосед и хотел бы по-прежнему оставаться с вами в добрых отношениях». Ничего лицемерного, лживого в подобных приветствиях нет, таковы правила общения. И все это очень важные, просто необходимые фразы. Образно можно сказать так: если вы сегодня не похвалите новые бусы на своей подруге, а она, в свою очередь, завтра не поинтересуется, как развиваются ваши отношения с неким общим знакомым, то через пару дней между вами, возможно, пробежит легкий холодок, а через месяц вы, может быть, и вовсе потеряете свою подругу... Не хотите поставить эксперимент? Поверьте на слово.

Подчеркну: общение с родственниками, приятелями, соседями, спутниками, сослуживцами нужно не только для поддержания определенных отношений в микроколлективах. Оно важно и для самого человека – для его самоутверждения, для реализации его как личности. Дело в том, что индивид играет в обществе не только некоторую постоянную социальную роль (например, «домохозяйка», «школьник», «ученый», «шахтер» и т.п.), но и все время примеряет к себе разные социальные «маски», например: «гость», «пассажир», «больной», «советчик» и т.п. И весь этот «театр» существует главным образом благодаря языку: для каждой роли, для каждой маски есть свои речевые средства.

Разумеется, регулятивная и фатическая функции языка направлены не только на улучшение отношений между членами микроколлектива. Иногда человек, наоборот, прибегает к ним в «репрессивных» целях – для того, чтобы отдалить, оттолкнуть от себя собеседника. Иными словами, язык используется не только для взаимных «поглаживаний» (это принятый в психологии термин), но также для «уколов» и «ударов». В последнем случае мы имеем дело с выражениями угрозы, оскорблениями, ругательствами, проклятиями и т.п. И опять-таки: общественная конвенция – вот кто устанавливает, что считать грубым, оскорбительным, унизительным для собеседника. В русскоязычном уголовном мире одно из самых сильных, смертельных оскорблений – «козел!». А в аристократическом обществе позапрошлого века слова подлец было достаточно для того, чтобы вызвать обидчика на дуэль. Сегодня же языковая норма «мягчеет» и планка репрессивной функции поднимается достаточно высоко. Это значит – человек воспринимает как оскорбительные только очень сильные средства...

Кроме рассмотренных выше языковых функций – коммуникативной, мыслительной, познавательной, номинативной и регулятивной (к которой мы «приплюсовали» фатическую), можно выделять еще другие общественно значимые роли языка. В частности, этническая функция означает, что язык объединяет этнос (народ), она помогает сформироваться национальному самосознанию. Эстетическая функция превращает текст в произведение искусства: это сфера творчества, художественной литературы – о ней уже шла речь раньше. Эмоционально-экспрессивная функция позволяет человеку выражать в языке свои чувства, ощущения, переживания... Магическая (или заклинательная) функция реализуется в особых ситуациях, когда язык наделяется как бы надчеловеческой, «потусторонней» силой. Примерами могут служить заговоры, божбы, клятвы, проклятия и некоторые иные ритуальные виды текстов.

И все это – еще не полный «круг обязанностей» языка в человеческом обществе.

Задачи и упражнения

1. Определите, какие функции языка реализуются в следующих высказываниях.

а) Крыжовка (вывеска на здании железнодорожной станции) .
б) Переучет (табличка на двери магазина) .
в) Здравствуйте. Меня зовут Сергей Александрович (учитель, входя в класс) .
г) Равносторонний прямоугольник называется квадратом (из учебника) .
д) «Я в среду не приду на тренировку, не смогу». – «Надо, Федя, надо» (из разговора на улице) .
е) Чтоб ты провалился, пьянчуга проклятый! (Из квартирной перебранки) .
ж) Я изучил науку расставанья В простоволосых жалобах ночных (О.Мандельштам) .

2. В одном фильме «из заграничной жизни» герой спрашивает служанку:

– Миссис Майонз дома?
И получает ответ:
– Ваша мать в гостиной.

Почему спрашивающий называет свою мать так официально: «миссис Майонз»? И почему служанка в своем ответе выбирает иное наименование? Какие функции языка реализуются в данном диалоге?

3. Какие языковые функции реализуются в следующем диалоге из повести В.Войновича «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина»?

Помолчали. Потом Чонкин посмотрел на ясное небо и сказал:
– Сегодня, видать по всему, будет вёдро.
– Будет вёдро, если не будет дождя, – сказал Леша.
– Без туч дождя не бывает, – заметил Чонкин. – А бывает так, что и тучи есть, а дождя все равно нету.
– Бывает и так, – согласился Леша.
На этом они и расстались.

4. Прокомментируйте следующий диалог двух персонажей романа М.Твена «Приключения Гекльберри Финна».

– ...А вот если подойдет к тебе человек и спросит: «Парле ву франсе?» – ты что подумаешь?
– Ничего не подумаю, возьму и тресну его по башке...

Какие языковые функции «не срабатывают» в данном случае?

5. Очень часто человек начинает разговор со слов типа послушай(те), знаешь ли (знаете ли) или с обращения к собеседнику по имени, хотя рядом с тем никого нет, так что это обращение тоже не имеет особого смысла. Для чего говорящий это делает?

6. Физика учит: основных цветов солнечного спектра семь : красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. А между тем самые простые наборы красок или карандашей включают в себя шесть цветов, и это другие составляющие: черный, коричневый, красный, желтый, зеленый, синий. (При «расширении» набора появляются голубой, оранжевый, фиолетовый, лимонный и даже белый...) Какая из этих картин мира в большей степени отражена в языке – «физическая» или «бытовая»? Какими языковыми фактами это можно подтвердить?

7. Перечислите названия пальцев на руке. Все ли названия одинаково быстро приходят вам в голову? С чем это связано? А теперь перечислите названия пальцев на ноге. Какой отсюда следует вывод? Как это согласуется с номинативной функцией языка?

8. Покажите на себе, где находится у человека голень, щиколотка, лодыжка, запястье. Легким ли для вас оказалось это задание? Какой отсюда следует вывод о соотношении мира слов и мира вещей?

9. В языке действует такой закон: чем чаще слово употребляется в речи, тем в принципе шире его значение (или, по-другому, тем больше у него значений). Как можно обосновать это правило? Покажите его действие на примере следующих русских существительных, обозначающих части тела.

Голова, лоб, пятка, плечо, запястье, щека, ключица, рука, ступня, нога, поясница, висок.

10. Человека высокого и крупного по-русски могут назвать примерно такими словами: атлант, исполин, великан, богатырь, гигант, колосс, Гулливер, Геракл, Антей, верзила, дылда, амбал, слон, шкаф ... Представьте себе, что вам поручено подобрать название для нового магазина готовой одежды больших размеров (от 52-го и выше). Какое (или какие) название вы выберете и почему?

11. Попытайтесь определить, какие понятия лежат исторически в основе значений следующих русских слов: поручительство, допотопный, буквально, возвещать, отвратительный, сдержанно, раскрепощенно, сличать, распределение, недоступный, покровительство, подтверждение . Какую закономерность можно заметить в семантической эволюции данных слов?

12. Ниже приводится ряд белорусских существительных, не имеющих однословных соответствий в русском языке (по словарику «Самабытные слова» И.Шкрабы). Переведите эти слова на русский язык. Как объяснить их «самобытность»? С какой функцией языка (или с какими функциями) соотносится наличие таких – безэквивалентных – слов?

Вырай, краска, клёк, груца, калiва, вясельнiк, гарбарня.

13. Можете ли вы точно определить значение таких слов в русском языке, как деверь, шурин, золовка, свояченица ? Если нет, то почему?

14. В книге «Дикорастущие полезные растения СССР» (М., 1976) можно найти немало примеров того, как классификация научная (ботаническая) не совпадает с классификацией бытовой («наивной»). Так, каштан и дуб относятся к семейству буковых. Черника и абрикос входят в одно семейство – розоцветных. Орех (лещина) относится к семейству березовых. Плоды груши, рябины, боярышника относятся к одному классу и называются яблоком.
Как объяснить эти расхождения?

15. Почему у человека, кроме имени собственного, бывают еще разнообразные «вторые имена»: прозвища, клички, псевдонимы? Почему человек, уходя в монахи, должен отказываться от своего мирского имени и принимать новое – духовное? Какие функции языка реализуются во всех этих случаях?

16. Существует такое неписаное правило, которого придерживаются студенты при подготовке к экзаменам: «Не знаешь сам – объясни товарищу». Как можно объяснить действие этого правила применительно к основным функциям языка?

* В древнегреческом a-tomos означало буквально ‘неделимый’.

(Продолжение следует)

Билет№1

Основные функции языка.

Психологические и социальные проблемы билингвизма. Языковая интерференция.

Билингвизм – сосуществование двух или более языков на определенной территории; одновременное владение двумя и более языками.

Социально-психологическая проблема – проблема выбора языка индивидом.

Психологическая проблема – одновременно овладеть автономно несколькими языками невозможно. Уровни: Рецептивный, репродуктивный билингвизм, продуктивный

Диглоссия – сосуществование двух и более форм одного языка в социуме; одновременное владение формами одного языка в условиях функционального распределения.

В ситуации с диглоссией одна из форм является наиболее престижной.

Интерференция – наложение языковых систем друг на друга, которое приводит к искажению. Возникает на разных уровнях языка. Грамматическая интерференция – искажение грамматических норм. Интерференция на лексико-сематическом уровне – «ложные друзья переводчика» Если взаимное влияние языка рассматривается в позитивном ключе, то оно называется транспозицией (помогает изучить второй и последующие языки). Виды: Звуковая (фонетическая, фонологическая и звуковая-репродукционная) интерференция. Орфографическая интерференция. Грамматическая (морфологическая, синтаксическая и пунктуационная) интерференция. Лексическая интерференция. Семантическая интерференция. Стилистическая интерференция. Внутриязыковая интерференция

Фонетика и фонология как разделы языкознания.

Предмет исследования: звук. Изучает все звуки языка: физиологические и акустические свойства. Фонетика – раздел языкознания, в котором изучается звуковой строй языка, т.е. звуки речи, слоги, ударения, интонацию. Имеются 3 стороны звуков речи, и им соответствуют три раздела фонетики: 1. Акустика речи (изучает физические признаки речи), 2. Антропофоника или физиология речи (изучает биологические признаки речи, т.е. работу, производимую человеком при произнесении (артикуляции) или восприятии звуков речи), 3. Фонология (изучает звуки речи как средство общения, т.е. функцию или роль звуков, используемых в языке). Фонология – наука о фонемах. Фонология изучает общественную, функциональную сторону звуков речи. Фонема – это звукотип, обобщенное, идеальное представление о звуке. Признаки, по которым фонема отличается от других, называются дифференциальными (различными) признаками.

Билет№2

1. Философские проблемы языкознания. Связь языкознания с другими науками.

Философские проблемы касаются наиболее общих основополагающих свойств языка. Философские проблемы языкознания связаны с основой проблемой философии: первичности.

1) Что раньше появилось мышление или язык? Возможно ли мышление без языка?

2) Язык и речь. Речь – физическое выражение языка с помощью звуков.

3) Язык и общество. Возможно ли существование общества без языка?

4) Язык и культура. Культура – совокупность духовных и материальных достоинств человека.

Знаковый характер языка. Является ли язык системой условных знаков? Знаковая характеристика – слова не связаны физической связью.

Система и структура в языке. Все уровни языка образуют систему.

Связь языкознания с другими науками.

Языкознание связано с целым рядом гуманитарных, естественных и точных наук, т.к. язык охватывает все сферы бытия.

Гуманитарные науки:

1. Этнография. Этнолингвистика - наука, изучающая племена, названия рек, стран и т.д.

2. Антропология – изучает человека как биологическое, уникальное явление.

3. Социология – наука, изучающая общество. Социолингвистика – изучает влияние общества на язык. С другой стороны изучает роль языка в обществе.

4. Семиотика – наука о знаках. Система дорожных знаков, система шахматной игры…

5. Литературоведение. Задачи: лингвистический анализ художественного текста. Лингвистика + литература = филология.

6. История.историческое языкознание изучает историю языковых явлений, родственных языков и т.д.

7. Психология. Изучает процесс мышления человека. Психолингвистика изучает связь процессов мышления, восприятия и языка.

Естественные науки:

1. Биология. Языковая способность человека.

2. Медицина. Нейролингвистика – наука, которая изучает связь языка с долями головного мозга. Психоанализ (анализ ошибок), паралингвистика (заговоры).

3. Физиология – работа различных органов речевого аппарата.

4. Физика. Акустика – понижение интонации.

Точные науки:

Математика или информационные науки. Математическая лингвистика – формулы, описывающие лингвистические процессы.

1. Компьютер помогает создавать словари, словари иностранных языков.

3. Вычислить перспективу развития того или иного языка.

4. С помощью лингвистики создаются искусственные языки (в том числе машинный).

Билет№3.

1. Основные разделы языкознания и уровни языка.

В любом языке может быть не менее 10 и не более 80 фонем.

Уровень – часть общей языковой системы. Можно выделить уровни, которые составляют иерархии. Уровень:

Фонемы (основная не значимая единица языка, абстрактная единица)

Морфемы (минимальный знак; такая единица, за определенные фонетические формы которой стоит определенное содержание. Могут быть материально выражены и нулевым).

Части слова

Слова (основная структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов и их свойств, явлений, отношений, обладающие совокупностью семантических, фонетических и грамматических звуков. Слова можно разделить на 2 типа единиц: словоформа (слова в определенной грамматической форме) и лексема (абстрактная двусторонняя единица языка, единица словарного состава, совокупности его конкретно грамматических форм).

Предложения (любое (от развернутого построения до отдельного слова) высказывание, являющееся сообщением о чем-то: интонация сообщения, синтаксические наклонения, синтаксис времени, модальность).

Основные разделы языкознания:

Фонетика (фонология). Предмет исследования: звук. Изучает все звуки языка: физиологические и акустические свойства. Фонология – наука о фонемах. Грамматика – изучает формальный строй языка. Изучает 2 плана (значения): выражения, содержания. Делится на ряд подразделов: морфемика (состав слова), словообразование (дериватология), морфология (изучает словоизменение, части речи, категории значения), синтаксис. Лексикология – изучает слова и их лексические значения. Семантика : сема – знак. Этимология – происхождение слова. Стилистика – изучает употребление слов или функциональные стили. Письменная речь делится на книжный стиль и бытовой. Диалектология : территориальные диалекты (где используется язык). Южнорусский диалект («а») и северорусский («о»). В Москве среднерусский диалект: умеренное А, Г – взрывное. Фразеология – изучает устойчивые единицы языка – идиомы. Принцип деления языка на уровни. Единицы каждого уровня подчинены особым правилам: 1. Уровни могут образовывать только определенные единицы, единицы разных уровней не вступавшие друг с другом ни в какие типы отношений, кроме иерархических. Отношения единиц одного уровня: 1. Парадигматические – все варианты одной и той же единицы, обладают двумя свойствами: иметь общую часть, должны чем-то отличаться. 2. Синтагматические – правило сочетаемости.

Билет№4

Билет№5.

Типы языковых универсалий.

УНИВЕРСАЛИИ ЯЗЫКОВЫЕ, свойства, присущие человеческому языку в целом (а не отдельным языкам или языкам отдельных семей, регионов и т.д.). Возможность выявить универсальные свойства языка – один из важнейших выводов, к которым пришла лингвистическая наука в последние десятилетия, и одновременно существенная предпосылка большинства современных теорий языка.

Классификация универсалий производится по нескольким основаниям.

§ Противопоставляются абсолютные универсалии (свойственные всем известным языкам, например: всякий естественный язык имеет гласные и согласные ) и статистические универсалии (тенденции ). Пример статистической универсалии: почти все языки имеют носовые согласные (однако в некоторых языках Западной Африки носовые согласные являются не отдельными фонемами, а аллофонами оральных смычных в контексте носовых согласных). К статистическим универсалиям примыкают так называемые фреквенталии - явления, встречающиеся в языках мира достаточно часто (с вероятностью, превышающей случайную).

§ Абсолютным универсалиям противопоставляются также импликативные (сложные ), то есть такие, которые утверждают связь между двумя классами явлений. К примеру, если в языке есть двойственное число, в нём есть и множественное число . Частным случаем импликативных универсалий являются иерархии, которые можно представить как множество «двучленных» импликативных универсалий . Такова, например, иерархия Кинэна-Комри (иерархия доступности именных групп, регулирующая, среди прочего, доступность аргументов для релятивизации:

Субъект > Прямой объект > Непрямой объект > Косвенный объект > Обладаемое > Объект сравнения

Согласно Кинэну и Комри, множество элементов, доступных для релятивизации некоторым способом, покрывает непрерывный отрезок этой иерархии.

Другие примеры иерархии - иерархия Сильверстейна (иерархия одушевленности), иерархия типов аргументов, доступных для рефлексивизации

Импликативные универсалии могут быть как односторонними (X > Y), так и двусторонними (X <=> Y). К примеру, порядок слов SOV обычно связан с наличием в языке послелогов, и наоборот, большинство послеложных языков имеют порядок слов SOV.

§ Противопоставляются также дедуктивные (обязательные для всех языков) и индуктивные (общие для всех известных языков) универсалии.

Билет№6.

Виды значений слов.

1. Понятийное значение слова – отношение между знаком и предметом, обозначаемым данным знаком

2. Лексическим значением слова называется закрепленная в сознании говорящих соотнесенность звукового комплекса с тем или иным явлением действительности. Большинство слов называют предметы, их признаки, количество, действия, процессы и выступают как полнозначные, самостоятельные слова.

3. Словообразовательное (или деривационное) значение, с одной стороны, участвует в формировании лексического значения, а с другой – несет информацию о частеречной принадлежности слова. Например, в слове УЧИТЕЛЬ словообразовательное значение лица выражено суффиксом –тель, который также сигнализирует о том, что это слово – существительное.

4. Реляционные значения выражаются либо флексией (окончанием), либо другими способами. Например, в слове УЧИТЕЛЬ грамматические значения рода, числа, падежа выражаются нулевым окончанием. (кукла - куклы, красный – красная – красные и т.д.)

Билет№7.

Билет№8.

1. Ф. де Соссюр о свойствах языкового знака.

1) Знак произволен : связь между означающим и означаемым обыкновенно не продиктована свойствами обозначаемого предмета. Тем не менее, знак может быть «относительномотивированным » в случае, если возможен его синтагматический анализ (разложение на знаковые единицы низшего порядка, к примеру членение слова на морфемы) или оно употреблено в переносном значении. Мотивированность ограничивает произвольность знака. В различных языках и в различные периоды существования одного языка соотношение произвольных и частично мотивированных единиц неодинаково. Так, во французском языкедоля немотивированных единиц, по-видимому, заметно возросла по сравнению с латынью.

2) Знак обладает значимостью (ценностью) - совокупностью реляционных (соотносительных) свойств. Значимость можно выявить только в системе, сравнив языковой знак с другими языковыми знаками.

3) Знак асимметричен : у одного означающего может быть несколько означаемых (в случаяхполисемии и омонимии), одно означаемое может иметь несколько означающих (при омосемии). Идею асимметричного дуализма языкового знака высказал С. О. Карцевский. По его мнению, обе стороны языковой единицы (означающее и обозначаемое) не являются неподвижными, то есть соотношение между ними неизбежно нарушается. Это значит, что постепенно изменяется как звуковой облик языковой единицы, так и её значение, что приводит к нарушению первоначального соответствия.

4) Означающее носит линейный характер: в речи наблюдается последовательное развёртывание единиц, располагаемых друг относительно друга по определённым законам.

5) Знак характеризуется вариантностью .

6) Знак характеризуется изменяемостью . Данное свойство может проявляться различным образом:

§ означающее изменяется, а означаемое остаётся неизменным. Например, раньше месяц февраль назывался феврарь , с течением времени это название трансформировалось в привычное нам февраль ; ср. также чело - лоб ;

§ означающее остаётся неизменным, а означаемое меняется. Так, слово девка в XVIII-XIX вв. не имело отрицательной коннотации, сегодня же мы его употребляем в выражениях наподобие гулящая девка . Также сволочью ранее называли того, кого приводили в полицейский участок. Слово парень обладало в XVIII-XIX вв. отрицательным уничижительным оттенком; в XX же веке слово юноша выходит из употребления и наблюдается нейтрализация слова парень . Значение может расширяться или сужаться с течением времени. Например, слово пиво ранее обозначало всё, что можно пить, а словом порох называли любое сыпучее вещество.

1. Аналитические способы выражения грамматического значения.

1) Способ служебных слов – выражение значений вне слова. ПИШУ – БУДУ ПИСАТЬ, КРАСИВЫЙ – БОЛЕЕ КРАСИВЫЙ.

2) Способ интонации – интонация относится не к слову, а к фразе и тем самым грамматически связана с предложением и его строением. Пример: он пришел? Он пришел; он пришел… он..пришел? ходить долго – не мог, ходить – долго не мог.

3) Линейность речи позволяет ее рассматривать как цель с последовательно расположенными во временной последовательности, причем порядок расположения звеньев этой цепи может иметь значимость. Пример: отец любим сына; сын любит отца.

4) Грамматический контекст – вид лингвистического контекста, непосредственная синтаксическая позиция слова в словосочетании или предложении: he has a white jacket on; he with – jacket with – white.

1. Гипотезы о происхождении языка.

Происхождение языка. Естественные пути развития языка:

1) Есть теория, что первые звуки – выражение эмоций;

2) Звукоподражание животным;

3) Трудовые выкрики;

4) Договорились.

Божественный путь развития:

1) Язык был дан (Богом, инопланетянином…)

Билет№9

1. Типы словесных знаков.

Имя собственное выражено только денотатом. В случае, если имя собственное переходит в нарицательное оно выражено и синдикатом. Пример: наполеоновские планы – свойства Наполеона. Основной лексический фон – исконная лексика, слова которые представляют собой базис языка (100-200 слов). Базис – слова, которые окружают человека с древних времен (части тела, родственники, стихи и т.д.). Слова базиса лексики немотивированные – у них нет определенной базы. Мотивированная лексика (слова вторичной номинации) – слова, у которых есть производящая база, возникли на базе определенных слов. Дейктические слова (местоимения) – указания. Местоимения не соотносятся ни с денотатом, ни с сигнификатом. Функциональная лексика (служебные слова) – глаголы-связки, частицы, союзы, предлоги.

Билет№10.

Билет№11

Билет№12.

1. Логическое направление в языкознании.

Логическое направление в языкознании – совокупность течений и отдельных концепций, изучающих язык в его отношении к мышлению и знанию и ориентированных на те или другие школы в логике и философии.

Характерные черты:

1) Обсуждение проблем гносеологии

2) Тенденция к выявлению универсальных свойств языка в ущерб его национальным особенностям

3) Выработка единых принципов анализа языка, независимых от реальных языковых форм (общее для всех языков представление структуры предложения, системы частей речи и д.р.)

4) Предпочтение синхронного анализа диахроническому и соответственно описательных грамматик историческим и сравнительно-историческим

5) Преимуществ, разработка синтаксиса (теории предложения) и семантики

6) Преобладание функцией, подхода к выполнению, определению и систематизации категорий языка

7) Определение грамматических категорий по их отношению к универсальным категориям логики: слова – к понятию (концепту), части речи – к выполняемой ею логической функции, предложения – к суждению, сложного предложения – к умозаключению.

8) Допущение скрытых компонентов предложения, экстраполируемых из его логической модели

Периодизация:

1) Античный период

В 5в. До н.э. в Древней Греции зародилась наука – риторика (о красноречии). В 3в. До н.э. сформировалась логика. Древние Греки не делили речь и язык.

2) Средневековая, западноевропейская схоластическая наука.

3) Языкознание Нового времени

Западная Европа представляет собой территорию, где говорили на романских и германских языках.

2 направления: 1. Создание философских грамматик – все люди мыслят одинаково все категории одинаковые. 2. Создание философских языков (выражает категорию разума). Крупные мыслители нового времени: Локк, Лейбниц и др.

В 1660г во Франции в монастыре 2 монаха написали всеобщую и рациональную грамматику.

4) Новейший период.

К концу 20в. Логический подход стал неудобным, т.к. не учитывалась нацсоциология, нац.особенности и т.д.

На базе логического подхода была создана теория языковых универсалий.

В конце 20в. Появилась типология языков – изучение грамматического типа языка вне зависимости от его происхождения. Преимущества логического направления: создается база для грамматики любого языка

Билет№13

Билет№14.

Билет№15

Аффиксация. Типы аффиксов.

Аффикс – служебная морфема, минимальный строительный элемент языка, присоединяемый к корню слова в процессах морфологической деривации и служащий преобразованию корня в грамматических или словообразовательных целях; важнейшее средство выражения грамматических и словообразовательных значений; часть слова, противопоставленная корню и сосредоточивающая его грамматические и/или словообразовательные значения.

Типы аффиксов:

1) Префикс – морфема, стоящая перед корнем и изменяющая его лексическое или грамматическое значение (приставка).

2) Постфикс (в широком смысле) – часть слова, стоящая после окончания или формообразующего суффикса (возвратный суффикс глагола).

3) Суффикс – морфема, изменяемая часть слова, расположенная обычно после корня.

4) Флексия - окончания, маркирующие обычно не только конец слова и служащие потому его пограничным сигналом, но и характеризующие саму форму как готовую к использованию в составе синтаксической конструкции и потому «самодостаточную» для автономного употребления между двумя пробелами и организации отдельного высказывания.

5) Постфикс (в узком смысле) – морфема, стоящая после окончания, которая называется возвратной морфемой (скажиТЕ, смеялаСЬ, кто-ТО, что-НИБУДЬ)

6) Конфикс – комбинации префикса с постфиксом, которые всегда действуют совместно, окружая корень (РАЗодетьСЯ)

7) Инфикс – аффиксы, вставляемые в середину корня; служат для выражения нового грамматического значения; встречаются во многих австронезийских языках.

8) Трансфикс – аффиксы, которые разрывая корень, состоящий из одних согласных, сами разрываются и служат «прослойкой» гласных среди согласных, определяя грамматическое значение слова.

9) Интерфикс – служебные морфемы, не имеющие собственного значения, но служащие для связи корней в сложных словах.

Билет№16.

СУТЬ ГИПОТЕЗЫ: “Характер познания действительности зависит от языка, на котором мыслит человек. Люди расчленяют картину мира, организуют ее с в понятия и распределяют значения именно так, а не иначе, т.к. являются участниками некоего соглашения, имеющего силу лишь для этого языка. Познание не имеет объективного, универсального характера. Сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или хотя бы соотносительности языковых систем”.

В русском- голубой и синий, а тем более синий и зеленый отличаются друг от друга. Виной тому- сам русский язык. Для каждого из этих цветов есть отдельное слово.

А в других языках дело обстоит иначе. В немецком, английском - это одно и то же слово. В бретонском же, корейском, вьетнамском - одно и то же слово обозначает и “зеленый” и “синий”.

В языке индейцев хопи есть слово, которое применимо к любому летающему предмету, кроме птиц: и к самолету, и к мухе, и к летчику, и к летучей мыши.

В языке суахили одним и тем же словом называют паровоз, поезд, автомобиль, вагон, телегу, детскую коляску, велосипед.

В одном из меланезийских языков есть 100 специальных названий для 100 разновидностей банана.

В саамском языке 20 слов для обозначения льда, 11- для обозначения холода, 26- для обозначения мороза и таяния.

Кроме того, существуют различия и в оформлении предложений:

Англичанин: He invites some guests for supper= 6 слов

Язык индейцев нутка: сваренное-едящие-к-ним-идет (инкорпорирующий язык)

Вывод : мы расчленяем природу в направлении, которое подсказывает нам родной язык. Мы выделяем категории не потому, что эти категории самоочевидны. Мир - калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а, значит, языковой системой.

Опровержение: по мнению многих учёных, здесь перепутаны причина и следствие. 100 сортов бананов, поэтому 100 названий.

Для жителя деревни в восточной Африке безразлично, чем отличаются паровоз от велосипеда.

Расчленение мира определяется не языком, а общественной практикой данного народа.

Билет№17.

Билет№18

1. Функции языка с точки зрения теории коммуникативного акта Р. Якобсона.

1. референтивная

2. регулятивная

3. эмотивная (экспрессивная)

4. контактоустанавливающая

5. метаязыковая

6. эстетическая

1. Референтивная функция связана с созданием и передачей информации, т.е. по сути объединяет когнитивную и коммуникативную функции языка.
2. Регулятивная функция языка

Если коммуникация сосредоточена на адресате, то на первый план выходит регуляция его поведения. Поведение можно регулировать путем побуждения к действию, к ответу на вопрос, путем запрета действия.

В науке эту функцию называют по-разному:

конативная (conation- способность к волевому движению)

апеллятивная (apellare-обращаться, призывать, склонять к действию)

волюнтативная (voluntas- воля, желание)

призывно- побудительная.

С этой функцией связана интенция, намерение говорящего; то, ради чего он обращается к слушающему. Различают такие речевые акты, как вопрос, запрещение, просьба, побуждение, приказ, предостережение, совет...

Для самых общих речевых актов выработаны специальные синтаксические структуры: повествовательные, вопросительные, побудительные.

Иногда грамматическая структура используется в переносном значении: вопрос: “ Нет ли у вас спичек?” выражает скорее просьбу, чем вопрос.

3. Эмоционально- экспрессивная функция (эмотивная ).

Иногда в высказывании прямо выражено субъективно- психологическое отношение человека к тому, о чем он говорит. Тогда реализуется эмотивная функция.

Основное средство выражения эмоций в речи - интонация. В студийных опытах К.Станиславского удалось различать до 40 эмоциональных ситуаций при произнесении одной фразы “сегодня вечером”.

Эмоции также выражаются при помощи междометий или словами с экспрессивной коннотацией (окрашенностью): лапушка, обалдеть, работяга, батенька . Эти слова в словаре имеют пометы - “пренебрежительное, ироническое и т.д.”

Эмоциональная сторона речи связана с работой правого полушария мозга. Если у человека расстройство правого полушария, то его речь становится интонационно однообразной. Также нарушается и восприятие речи. Он понимает значение сообщаемого, но не может понять, говорится ли это всерьез или шутливо.

При поражении левого полушария и сохранности правого больной может не понимать смысла сообщаемого, но реагирует на эмоциональный тон, с которым оно было произнесено.

4. Контактоустанавливающая функция.

Иногда общение как бы бесцельно. Говорящим не важна та информация, которую они сообщают друг другу, они не стремятся выразить свои эмоции или воздействовать друг на друга.

Язык здесь выступает в контактоустанавливающей функции.

Это приветствия, поздравления, дежурные вопросы “Как дела?” и разговоры о погоде, автомобильных пробках, мировом финансовом кризисе и прочих общеизвестных вещах. Общение идет ради общения, оно направлено прежде всего на установление или поддержание контакта.

Форма и содержание контактоустанавливающего общения разные у людей разного возраста, пола, социального положения, взаимоотношений говорящих. Но в целом такие предложения стандартны и минимально информативны. Ср. клишированность поздравлений, начальных и конечных фраз в письмах. Избыточность обращений по имени в разговоре двоих, высокая предсказуемость текстов, выполняющих эту функцию.

Эти разговоры помогают преодолевать разобщенность, некоммуникабельность.

Детская речь вначале выполняет именно эту функцию: 3х летний ребенок, начиная что- либо говорить, еще не знает, что он собирается сказать. Ему важно установить контакт.

6. Метаязыковая функция = поясняющий комментарий речи.

Эта функция реализуется, когда возникают какие-либо трудности в речевом общении

(при разговоре с ребенком, иностранцем, другим человеком, не владеющим данным профессиональным языком, стилем, жаргоном).

Например, слыша незнакомое слово “ноутбук”, ваша бабушка может спросить: «Что это такое?». А вы и говорите: “ Ну, ноутбук – это такая штука… и т.д.» Объясняя, вы реализуете метаязыковую функцию.

Иногда в разговоре с иностранцем или ребенком или бабушкой стоит осведомиться, всё ли они понимают. Все комментарии, пояснения - это реализации метаязыковой функции.

Иногда языки оценивают по степени циркулярности, т.е. степенью определяемости слов посредством друг друга.

Метаязыковая функция реализуется во всех высказываниях и объяснениях.

6. Эстетическая функция речи (поэтическая ).

Она связана с вниманием к сообщению ради самого сообщения.

Как проявляется эстетическое отношение к языку? Говорящие начинают замечать сам текст, его звуковую и словесную фактуру.

Вам может нравиться или не нравиться отдельное слово, оборот, фраза. Именно речь, а не ее содержание воспринимается как прекрасное или безобразное, раздражающее.

Эстетическая функция связана с обновлением привычного словоупотребления, с нарушением клишированности, повседневности речи: неожиданные сравнения, звуковая организация речи - аллитерация, звукопись.

Сама языковая оболочка, слово становится частью его содержания.

Билет№1

Языкознание как наука. Основные функции языка.

Языкознание – это наука о естественном человеческом языке вообще и о всех языках мира как индивидуальных его представителях. Под языком имеют в виду естественный человеческий язык (противопоставлен искусственным языкам и языку животных), возникновение и существование которого связан с возникновением и существованием человека. Термин «язык» имеет по крайней мере 2 взаимосвязанных значения: язык вообще, как определенный класс знаковых систем; язык конкретный, т.е. этнический язык – реально существующая значимая система, которая используется в определенном социуме, в определенное время, в определенном пространстве. Конкретный язык – это многочисленные реализации свойств языка вообще.

Основные функции языка. Язык является полифункциональной системой. Среди важных функций языка выделены те, которые связаны со значением человека о действительности: создание, хранение и передача информации. С первой функцией связана номинативная (назывная). В словах мы кодируем информацию о действительности. Со второй функцией связана когнитивная функция или познавательная (способность к свертке и развертке знаний). С третьей функцией связана коммуникативная функция или общение.