Сегодня поддубный. Евгений поддубный: «ни один кадр не стоит человеческой жизни

Военная журналистика очень высоко оценивается политическими деятелями и обществом, поскольку дает возможность следить за развитием событий. К сожалению, сегодняшняя действительность такова, что военкоры не остаются без работы. Одним из таких журналистов является биография которого изложена в этой статье.

Биографические данные

Евгений Евгеньевич Поддубный родился в конце лета, 22 августа 1983 года. Местом его рождения стал город Белгород, где он прожил много лет. Его родители - Евгений Павлович и Ирина Михайловна - медицинские работники. Благодаря матери, хирургу по профессии, Евгений с ранних лет разбирался в медицинской терминологии и мог оказать первую помощь пострадавшим. Во многом эти знания пригодились Поддубному в его последующей работе корреспондентом в горячих точках.

Поддубный Евгений стал студентом Белгородского госуниверситета в 2001 году после окончания средней школы №20. Своей специальностью он выбрал психологию. Хотя изначально поступал на исторический факультет. Свой выбор Евгений объяснял тем, что в начале 2000-х годов в БГУ не было журфака. Несмотря на это, свою профессию Евгений выбрал еще в школе.

Некоторое время Поддубный жил на Ближнем Востоке вместе с родителями, где изучал культуру и образ жизни местных жителей. Начал учить арабский язык. Также Поддубный Евгений владеет английским языком. Он утверждает, что в его профессии без знания иностранного просто невозможно. Он необходим для коммуникации, а иногда и просто для выживания. Годы, проведенные на Востоке, очень помогли Евгению в его журналистских командировках (Сирия, Египет, Афганистан).

На первом месте в его жизни сейчас работа, утверждает Евгений Поддубный. Жена и дети будут потом.

Начало карьеры

Свою профессиональную деятельность Поддубный начал еще в школе. Учась в вузе, уже работал ведущим на радио, потом некоторое время писал статьи для газеты, затем на местном телевидении был корреспондентом. После получения образования был приглашен в Москву.

В течение девяти лет работал репортером на канале "ТВ Центр". С 2011 года перешел на телеканал "Россия-24", где стал специальным корреспондентом, освещающим локальные конфликты.

Сам Евгений называет сферу своей работы экстремальной журналистикой. Он утверждает, что съемочная группа, выезжающая для освещения военных конфликтов, должна уметь в разы больше, чем гражданская. Там репортер - не просто репортер, он и продюсер, договаривающийся о съемках, умеющий готовить еду на костре, перевязывать ранения и т.д. Все это касается и операторов, и инженеров.

Своими репортажами доказал умение выживать в критических ситуациях Евгений Поддубный. Корреспондент, фотографии которого видел весь мир, успел побывать в Ираке, Израиле, Пакистане, Южной Осетии, Ливане. Он подвергался неимоверным опасностям ради того, чтобы его зритель увидел всю правду. Честное освещение событий - главная задача для репортера.

Евгений Поддубный родился 22 августа 1983 года в городе Белгород. Его отец - Евгений Павлович, мать Ирина Михайловна, оба хирурги, всю жизнь лечили людей. Евгений в детстве увлекался спортом, начальное образование получил в средней школе № 20, родного города. После, окончил Белгородский государственный университет, БелГУ, по специальности «психология». В юности, вместе с родителями несколько лет провёл на Ближнем Востоке.

С 2002 по 2011 год Поддубный работал специальным корреспондентом в Дирекции информационных программ телеканала «ТВ Центр». С 2011 года - специальный корреспондент телеканала «Россия-24». Освещал локальные конфликты в различных странах. Работал в Ираке, Афганистане, Израиле, Ливане, Абхазии, Египте, Южной Осетии, Пакистане, Таиланде, на территории Сектора Газа, неоднократно работал в Сирии и на Украине. Евгений в совершенстве владеет английским языком, изучает арабский.

Евгений Поддубный - один из журналистов, освещавших события в Цхинвале во время так называемой «пятидневной войны» в августе 2008 года. Днём 8 августа он передал в штаб Сухопутных войск РФ генералу армии Владимиру Болдыреву сообщение секретаря Совета безопасности Южной Осетии генерала Анатолия Баранкевича о том, что возможности оборонять Цхинвал исчерпаны. У самого Анатолия Баранкевича на тот момент времени отсутствовали средства связи, поэтому он был вынужден обратиться к корреспонденту.

Съёмочная группа Евгения Поддубного 9 августа 2009 года отказалась от эвакуации из зоны грузино-осетинского конфликта, уступив свои места в автомобиле мирным жителям. Совместно с группами «Первого канала», телеканала «НТВ» и телекомпании «Интер» журналисты продолжили освещение хода боевых действий на месте событий. Возвращение из Южной Осетии состоялось только 18 августа 2009 года. Публикация его заметок о грузинской агрессии в своём блоге вызвала большой резонанс и многочисленные споры в среде пользователей русского сектора интернета.

Неоднократно, в качестве специального корреспондента российского информационного канала «Россия-24», Евгений Поддубный работал на территории Сирии, освещал противостояние правительственных сил и вооружённой оппозиции в ходе гражданской войны в Сирии. Делал репортажи с передовой для программ «Вести» и «Вести недели».

На телеканала «Россия-24» 16 сентября 2012 года, состоялась премьера его документального фильма «Битва за Сирию». В работе над созданием фильма принимали участие только члены съёмочной группы Евгения Поддубного в Сирии: оператор Александр Пушин и инженер Дмитрий Масленников. Лента была смонтирована в полевых условиях, в рекордно короткие сроки, по утверждению автора, чтобы как можно более точно передать ощущения от происходящего в Сирии. Фильм «Битва за Сирию» переведён на несколько европейских языков.

В июне 2013 года МИД Туркменистана обвинил телеканалы «Россия-1», «Россия-24» и корреспондента Евгения Поддубного в нарушении норм журналистской этики за репортаж «Сирийский джихад превращает оппозицию в радикалов», где демонстрировались кадры, в которых присутствует гражданин Туркменистана. По данным ряда сетевых СМИ ещё до выхода в эфир телеканала «Россия-24» сюжета, спецслужбы Туркменистана располагали информацией о задержанных в Сирии террористах, кроме того, сотрудники туркменских силовых структур вели активные поиски сообщников членов группировки «Фронт Аль-Нусра» в Туркменистане.

Боевики сирийской оппозиции 8 июня 2013 года, обстреляли съёмочную группу специального корреспондента ВГТРК Евгения Поддубного, двигающуюся в составе колонны военнослужащих из Сирии на линии разъединения Сирии и Израиля. Боевики устроили засаду на дороге и открыли огонь по автомобилям, завязался бой. Колонну атаковали с двух сторон и стреляли, в первую очередь, по гражданским. Весь бой длился не более пятнадцати минут.

С начала 2014 года Евгений Поддубный в качестве специального корреспондента телеканала «Россия-24» освещал события на майдане, события, связанные с присоединением Крыма к России, а затем - события, происходящие на Украине во время политического кризиса. Со своей съёмочной группой работал в Киеве и в различных регионах юго-востока страны: Донбасс, Артёмовск, Луганск, Славянск, Краматорск, Горловка и других.

С началом Военной операции России в Сирии в сентября 2015 года Евгений Поддубный снова работает в Сирии.

С 2016 года Евгений Поддубный является координатором АНО «Русская Гуманитарная Миссия» в Сирии. В воюющем Алеппо 8 сентября 2016 года, сотрудникам российской гуманитарной организации впервые удалось доставить продовольственную помощь мирным жителям в прифронтовой район. Координировал доставку продуктовых наборов жителям Алеппо Евгений Поддубный. 20 ноября 2016 года начался процесс эвакуации мирных жителей из зоны боевых действий при активном участии Русской Гуманитарной Миссии. Далее были проведен еще ряд подобных успешных операций. Операции в которых участвовали сотрудники АНО «Русская Гуманитарная Миссия» были важным этапом в процессе эвакуации мирных жителей из зоны боевых действий, в условиях, когда террористические группировки препятствовали выходу гражданских по гуманитарным коридорам из восточной в западную часть Алеппо.

В эфире телеканала «Россия 1» 23 февраля 2018 года, был показан праздничный концерт, посвященный 100-летию Красной армии и Дню защитника Отечества. В Кремле выступили военные корреспонденты ВГТРК Поддубный и Александр Сладков. Вместе с Иосифом Кобзоном они исполнили песню на стихи Константина Симонова - «Песня военных корреспондентов».

Военная журналистика очень высоко оценивается политическими деятелями и обществом, поскольку дает возможность следить за развитием событий. К сожалению, сегодняшняя действительность такова, что военкоры не остаются без работы. Одним из таких журналистов является Евгений Поддубный, биография которого изложена в этой статье.

Биографические данные

Евгений Евгеньевич Поддубный родился в конце лета, 22 августа 1983 года. Местом его рождения стал город Белгород, где он прожил много лет. Его родители - Евгений Павлович и Ирина Михайловна - медицинские работники. Благодаря матери, хирургу по профессии, Евгений с ранних лет разбирался в медицинской терминологии и мог оказать первую помощь пострадавшим. Во многом эти знания пригодились Поддубному в его последующей работе корреспондентом в горячих точках.

Поддубный Евгений стал студентом Белгородского госуниверситета в 2001 году после окончания средней школы №20. Своей специальностью он выбрал психологию. Хотя изначально поступал на исторический факультет. Свой выбор Евгений объяснял тем, что в начале 2000-х годов в БГУ не было журфака. Несмотря на это, свою профессию Евгений выбрал еще в школе.

Некоторое время Поддубный жил на Ближнем Востоке вместе с родителями, где изучал культуру и образ жизни местных жителей. Начал учить арабский язык. Также Поддубный Евгений владеет английским языком. Он утверждает, что в его профессии без знания иностранного просто невозможно. Он необходим для коммуникации, а иногда и просто для выживания. Годы, проведенные на Востоке, очень помогли Евгению в его журналистских командировках (Сирия, Египет, Афганистан).

На первом месте в его жизни сейчас работа, утверждает Евгений Поддубный. Жена и дети будут потом.

Начало карьеры

Свою профессиональную деятельность Поддубный начал еще в школе. Учась в вузе, уже работал ведущим на радио, потом некоторое время писал статьи для газеты, затем на местном телевидении был корреспондентом. После получения образования был приглашен в Москву.

В течение девяти лет работал репортером на канале "ТВ Центр". С 2011 года перешел на телеканал "Россия-24", где стал специальным корреспондентом, освещающим локальные конфликты.

Сам Евгений называет сферу своей работы экстремальной журналистикой. Он утверждает, что съемочная группа, выезжающая для освещения военных конфликтов, должна уметь в разы больше, чем гражданская. Там репортер - не просто репортер, он и продюсер, договаривающийся о съемках, умеющий готовить еду на костре, перевязывать ранения и т.д. Все это касается и операторов, и инженеров.

Своими репортажами доказал умение выживать в критических ситуациях Евгений Поддубный. Корреспондент, фотографии которого видел весь мир, успел побывать в Ираке, Израиле, Пакистане, Южной Осетии, Ливане. Он подвергался неимоверным опасностям ради того, чтобы его зритель увидел всю правду. Честное освещение событий - главная задача для репортера.

Видео по теме

Работа в Южной Осетии

Быть военным журналистом - значит быть готовым в любое время вылететь на место событий. Иногда это происходит в течение пары часов. Звонок из редакции, скорые сборы - и вот ты уже сидишь в самолете, направляясь в неизвестность.

Именно так происходит у Поддубного практически всегда, редко командировки запланированы.

8 августа 2008 года утром Евгений был уже в Цхинвале. Именно он передал сообщение генералу В. Болдыреву о том, что все возможности для обороны города исчерпаны и Совет безопасности Осетии просит Россию вмешаться.

С 9 августа шла массовая эвакуация из зоны конфликта, но съемочная группа не стала уезжать, отдав свои места в микроавтобусе мирным жителям. Они самоотверженно работали под звуки залпов, не зная, встретят ли завтра рассвет. Благодаря таким приверженным работе людям, как Евгений Поддубный, зритель мог следить за развитием событий.

Его командировка закончилась лишь 18 августа.

Работа в Сирии

В общей сложности Поддубный Евгений, спецкор канала "Россия-24", провел в Сирии два года. Это были командировки по три-четыре месяца с небольшим перерывом на поездку домой.

Впервые он полетел туда в 2011 году. В сентябре 2012 года был выпущен его документальный фильм "Битва за Сирию", в котором репортер показал текущие события гражданской войны и передал ощущения: свои, коллег по съемочной группе, мирных жителей и т.д. Фильм был смонтирован в полевых условиях, при непрекращающихся боевых действиях. Он переведен на несколько языков, так что его видели не только в России.

В июне 2013 года Евгений Поддубный вместе со своими коллегами попал под обстрел. Колонну, в которой находилась также машина телеканала "Россия", поджидала засада. Бой длился около 15 минут. Журналистам чудом удалось уцелеть.

Работа на Украине

Самой неожиданной командировкой репортер считает именно эту. По его признанию, война на Украине вызвала у него шок, хотя он многое уже повидал.

Освещая события Майдана, корреспондент никак не мог подумать, что придется в скором времени снимать, сидя в окопах вместе с ополченцами. А отсиживаться приходилось, и Евгений Поддубный, рост которого не очень-то этому благоприятствовал, делал все от него зависящее, чтобы не попасть под прицел. На его счету множество репортажей прямо с передовой. Поддубный был и в Донецке, и в Артемовске, и в Горловке во время самых агрессивных военных действий.

За это время он снял три больших документальных фильма:

• "Прощание славян" (о сотрудниках "Беркута");
• "Цена поражения" (о военных потерях, отчаянии мирных жителей и циничной новой власти, которая не решается говорить об этом и принимать это во внимание);
• "Батя" (фильм про Александра Захарченко, лидера ополчения и главу ДНР).

По сути, работа на Украине стала одной из самых опасных для журналистов. Они приравниваются там по статусу к террористам. Изначально, когда не было всеобщей украинской истерии, по утверждению Поддубного, с силовиками можно было найти общий язык, взять интервью, расспросить о чем-либо. Позднее это стало попросту невозможно.

Это подтвердили последующие смерти нескольких российских и зарубежных репортеров. У силовиков даже был специальный список с якобы террористами. Поддубный Евгений Евгеньевич находился в нем под номером 64.

Несмотря на всю опасность, Поддубный собирается в очередную командировку. По его словам, пока идет война, надо работать.

Удостоен нескольких государственных наград, в том числе ордена Мужества.

Который проходит в Хабаровске, стали многие известные журналисты и эксперты в сфере СМИ и PR. Они принимают участие в панельных дискуссиях, читают лекции и проводят мастер-классы по различным направлениям работы современных медиа. Специальный корреспондент ВГТРК Евгений Поддубный в эксклюзивном интервью ИА «Хабаровский край сегодня» рассказал о своем видении места журналистов в формировании гражданского общества.

- Евг ений, во время стартовой сессии форума прозвучала мысль, что Хабаровский край и Дальний Восток в целом мало отражены на уровне федеральных СМИ. Стоит ли региону так беспокоиться по этому поводу?

Не вижу в этом проблемы. Знаете, федеральный эфир загружен сегодня повесткой критической, повесткой столкновения различных групп общества. Федеральным программам в общем не до того, что там происходит в регионах. Надо это признать и с этим жить.

Есть важное «но». Мы живем в то время, когда очень просто доставить контент до потребителя. У нас появился интернет. И он появился даже на берегу Северного Ледовитого океана. Соответственно, как мне кажется, журналисту сейчас очень просто и работать, и привлекать аудиторию. Главное – делать это увлекательно.

А технология доставки контента до аудитории – очень простая. Telegram каналы, YouTube, много чего. Необязательно обладать каким-то серьезным ресурсом. Это лет 15 назад, чтобы сделать сюжет на телевидении, надо было туда дойти, нужна была дорогостоящая аппаратура.

Сейчас журналисту значительно проще работать с аудиторией. Поэтому, если местные журналисты считают, что их информация не доходит до федерального уровня, то это вопрос качества работы, а не взаимодействия регионов с центром страны.

На форуме в Хабаровске обсуждаются, в числе прочих, вопросы объединения журналистов в профессиональные сообщества. Считаете ли это важным?

Что касается профессиональных объединений, думаю, что они должны способствовать росту профессионализма и давать уверенность, что «своих» ни в коем случае не бросят в беде. Это не в смысле – дали или нет путевку в санаторий, а чтобы человек, занимающийся журналистикой, хотя бы отчасти чувствовал себя защищенным от невзгод, связанных с профессиональной деятельностью.

Вот сейчас новая команда занимается реформированием Союза журналистов России, и это отрадно.

- А в чем видите главную миссию журналиста?

Я хотел бы обратить внимание на дефицит справедливости. Сейчас в обществе больше всего угнетает несправедливость. И мне кажется, что это тоже проблема нашего профессионального сообщества.

Мы учитываем интересы различных групп, забывая про то, что есть вещи какие-то абсолютные, мимо которых мы не можем проходить.

Я говорю о проявлениях социальной несправедливости, которые мы обязаны выносить на суд общественности. И здесь нужно помнить, что СМИ – это очень активный субъект гражданского общества, которое, я надеюсь, мы все строим, и чувство справедливости в этом обществе зависит от нашего профессионального сообщества. Думаю, и представители власти, и представители нашего цеха не будут об этом спорить.

Я работаю на телеканале «Россия 24». И я понимаю, что нас смотрят не только обычные зрители. Нас смотрят министры по утрам, нас Президент страны смотрит. И с учетом этого неплохо иногда поднимать такую проблематику.

- Что конкретно вы имеете в виду?

У нас каждый день происходят истории, которые не должны происходить, у нас сбивают «пьяных» четырехлетних мальчиков. Масса историй, которые могут породить череду беззакония, череду реальной несправедливости, которая, если мы пройдем мимо, будет процветать.

Об этой обязанности надо помнить, надо выводить на свет такие проблемы, чтобы в обществе было больше справедливости. Если журналисты будут этого придерживаться, будет хорошо всем.

— А Украина — какие самые важные истории, воспоминания, выводы, лично ваши, может быть, с ней связаны?

— Украина — тут больше личного, потому что я работал на Майдане, с момента, когда ситуация крайне обострилась. Я приехал на Майдан и почувствовал там себя партизаном что ли каким-то. Через площадь Независимости приходилось пробираться сквозь ряды боевиков, которые стояли во внешнем оцеплении.

А жили мы, собственно, на Майдане, Крещатике, 13, там рядом был штаб пятой, по-моему, сотни Майдана, были вооруженные люди, были оборудованы огневые позиции реальные. Расстрел на Институтской улице начался на моих глазах. Я прекрасно видел, например, что на здании консерватории находятся вооруженные люди, и это были НЕ представители власти. Я прекрасно видел, что на Майдане много оружия огнестрельного.

Когда я в центре площади Независимости встречал людей, которые меня узнавали (они смотрели российские новости) — они были люди интересные, были люди спокойные очень. И вот, как я это называю, у них наступило какое-то помутнение что ли. Я, например, разговаривал с семьей, они даже привели маленького ребенка на площадь Независимости и они мне доказывали: "Что же вы говорите, где же тут радикалы, посмотрите, мы же хорошие добрые люди, мы же вышли за все хорошее". Я им ответил: "Вы ко мне обратились персонально, а вы слышали, чтобы я хоть раз сказал, что здесь нет хороших и добрых людей? Но вы посмотрите вокруг, посмотрите, кто окружает хороших и добрых людей! Если вы рядом с нацистом стоите, вроде он за все хорошее, и вы за все хорошее, только он — как-то по-другому, вы как себя чувствуете? Это для вас нормально, приемлемо?"

Но настолько это был жесткий психологический барьер выстроен, что на этом наша дискуссия, как правило, заканчивалась. У меня было много друзей-журналистов в Киеве, мы с ними знакомились в Афганистане, Ираке, Сирии, Южной Осетии, мы с ними дружили, общались. Почти со всеми с ними случилось то же самое: они стали участниками этой истории, они шли на работу, оставаясь активистами Майдана, они уходили с работы и возвращались на Майдан. Была сломана вся азбука журналистики.

Я им пытался сказать: "Слушайте, вы круглосуточно смотрите "Россию-24", у вас ко мне как к репортеру есть претензии?" Мне ни один человек не сказал, что есть.

А у меня к ним — профессионально — есть: вы смотрите на эту историю профессионально, или вы в ней принимаете участие? Это же разные вещи.

— А в Крыму вы когда оказались? Перед референдумом?

— Я туда приехал за сутки до того, как парламент Крыма проголосовал за проведение референдума. Там случились столкновения крымских татар с пророссийскими активистами, именно поэтому я принял решение улететь из Киева в Симферополь.

— Вы всё видели своими глазами: и "вежливых людей" (кстати, они действительно были вежливы?) и то, что было до и после референдума?

— Да, это всё было на моих глазах, вежливые люди были вежливы, да. Вообще, это история, которая, наверное, у страны случается раз в поколение, а то и на несколько поколений.

В Крыму самое яркое впечатление — это ночь после референдума, словно карнавал в Рио-де-Жанейро, ликование… здорово. И было здорово за этим наблюдать. Если бы такое хотели придумать, то не смогли бы.

— Вам доводилось беседовать в Крыму с теми, кто был недоволен тем, что произошло?

— Конечно. Всегда есть кто-то, кто недоволен. Были люди, которые считали (и считают до сих пор, может быть), что Крым должен оставаться украинским. У них разные мотивации — патриотические чувства или некие антироссийские настроения.

— Что вы отвечаете тем, кто считает, что Украину, сам украинский народ (а не только жителей полуострова), граждан, не спросили, хотят ли они отдать Крым?

— Украину не спрашивали, когда происходил вооруженный государственный переворот. Когда в Крыму проходил референдум, на Украине в качестве власти не у кого было спрашивать. В ту пору был вакуум. В ту пору следователи, например, Министерства внутренних дел Украины боялись выйти на улицу — они не знали, что с ними сделают. В ту пору сотрудники Госавтоиспекции боялись патрулировать улицы Киева. В ту пору сотрудники СБУ были абсолютно растеряны и не понимали, что им делать. В ту пору сотрудники внешней разведки Украины ходили по зданиям вокруг Майдана и занимались не свойственной для них деятельностью — они смотрели, сколько там оружия. И они даже не понимали, кому об этом докладывать, что с этим делать. В ту пору центр Киева был как военный городок, где собрались главари бандформирований, которые получили оружие, ресурсы, и люди ждали, что с ними будет. В ту пору не было официального Киева.

— А давно вы были на Украине?

— Мы имеем в виду какую Украину?

— И всю страну, и новые (самопровозглашенные) республики…

— В декабре, перед Новым годом, я был в Донецкой народной республике.

— Как они сейчас там живут, что говорят? Что там происходит на бытовом уровне? Как люди, к примеру, получают пенсии и пособия, как работают, как расплачиваются за товары, услуги?

— Да ни войны, ни мира. По-разному. В ходу и гривны, и рубли, а социальные пенсии и пособия они получают в рублях…

— Откуда они их получают?

— По словам того же Захарченко (Александр Захарченко — глава самопровозглашенной республики ДНР), они собрали на территории, которую они контролируют, налогов больше, чем в довоенное время. Проверить слова его мне достаточно сложно, но я не думаю, что, делая такие заявления, глава ДНР станет лукавить.

— Сейчас, со временем, отношение людей к вооруженному конфликту на востоке Украины как-то изменилось? По крайней мере у тех, с кем вы беседовали, с кем общались?

— Война, она людей объединила, бывшие гражданские стали военными. Соответственно, их отношение, если и меняется, то только усиливаются антиукраинские настроения. Никто из них себя в Украине-то и не видит.

— А мирные жители — женщины, старики?

— Разные есть там мирные жители: есть те, кто активно вовлечен в процессы, они переживают, стараются чем-то помочь, либо терпят определенные лишения, у некоторых очень тяжелое положение, если они живут в прифронтовых городах. Но всё равно у них тоже крайне негативное отношение к Киеву по той простой причине, что они всё видят своими глазами. Их сложно убедить в том, что во всем виноваты какие-то там боевики пророссийские.
И есть там люди, конечно, которым в принципе хочется просто спокойной жизни: сегодня белые, завтра красные — но главное, чтобы жить поспокойнее.

— Куда сейчас собираетесь?

— В Сирию, в Дамаск и в тот район, где был сбит российский самолет. Недавно там был взят город Сальма, город очень важный стратегически, потому что он позволяет выйти на рубеж сирийско-турецкой границы и перекрыть её. Протурецкие боевики перестанут получать финансирование, боеприпасы, продовольствие…

— Из Турции…

— Из Турции. Соответственно, это разгрузит сирийскую армию для дальнейших действий.

— Протурецкие боевики — это те самые туркоманы?

— Их туркоманами называют, но я предпочитаю их называть сирийскими турками, это понятнее. Потому что, когда мы говорим "туркоманы", российский зритель немного теряется — кто это такие? А это этнические турки, которые живут в Сирии. Нет, я говорю не только про туркоманов, на самом деле там с десяток протурецких группировок, которые так или иначе, прямо или косвенно, получают помощь в Сирии. Когда боевикам становится тяжело, они объединяются и делятся боеприпасами, продовольствием… А это ткань войны.

— Вы сейчас имеете в виду боевиков, воюющих на стороне ИГ (организация запрещена в России, прим. ред.), или некие оппозиционные Башару Асаду группировки?

— Я имею в виду, что помимо ИГИЛа есть еще с десяток террористических организаций, которые ни в коем случае нельзя назвать оппозицией. Это просто малоизвестные группировки, они не на слуху, что называется (ИГ, кстати, тоже когда-то было малоизвестной группировкой). Это джихадисты с крайне радикальной религиозной идеологией, цель которых — установление неких квазишариатских правил на территориях, которые они контролируют.

А методы у них те же, что у ИГ.

Конечно, в Сирии есть вооруженная оппозиция, которая первоначально имела политические требования, но процесс радикализации там неотвратим. Там побеждает сильный, а сильные — это радикальные исламисты.

— Договариваться, кроме Асада, там, по-вашему, не с кем? Чтобы остановить военные действия хотя бы внутри страны, или чтобы вместе противостоять силам ИГ, может быть?

— Да, к сожалению, те люди, противники Асада, которые влияют на военную обстановку в Сирии, и те люди, которые являются патриотически настроенной оппозицией,— это абсолютно разные люди. Могли ли когда-то российские власти договариваться с Масхадовым? Пытались. К чему это привело? С Басаевым тоже не получилось, а ведь кто-то их называл оппозиционерами.

На самом деле в Сирии ситуация отчасти похожа: там есть полевые командиры, которые, например, когда встречаются с западными журналистами в Турции, рассказывают о том, что они военные оппозиционеры, борются с режимом, хотят прекратить эту войну, но для этого нужно победить Асада. А когда они в Сирии встречаются с арабскими журналистами, то рассказывают, что симпатизируют ИГ, потому что те "строят правильный халифат". Часто и то, и то попадает на видео, это ведь очень легко сравнить.

Я спрашивал у Асада, с кем он мог бы договариваться, он ответил, что с любыми силами, которые не связаны с террористическими группировками и не воюют на территории страны, убивая граждан Сирии, военнослужащих сирийской армии.

Башар Асад, как мне кажется, открыт для подобного диалога, у него просто есть очень жесткие критерии по поводу того, с кем его вести. Это не личные предпочтения Асада. Если бы он стал вдруг договариваться с Аллушем (Захран Аллуш — главарь группировки "Джейш-аль-Ислам", года в результате авиаудара), его бы, президента Асада, не поняли в вооруженных силах своих, не поняли бы и люди, которые живут в том же Дамаске, потому что боевики Аллуша ежедневно выпускали мины по центру Дамаска, где нет военных объектов. И в этом смысле Башар Асад не как личность, а как президент, не может на это пойти, иначе он потеряет поддержку.