Переход армии Александра Суворова через швейцарские Альпы. Справка. Почему суворов оказался в альпах
С самого детства мы знаем о том, что в каком-то далеком году русская армия зачем-то перешла через Альпы. Армией командовал великий Суворов, который не потерпел ни одного поражения в своей военной карьере и который после этого похода получил звание генералиссимуса. Однако, не все знают, как наша армия там оказалась, зачем шла из Италии в Швейцарию и какими результатами (или их отсутствием) обернулся весь этот поход.
Я очень давно хотел съездить в те самые места, где русские солдаты без каких-либо средств переходили горные перевалы, били французов и навсегда вписали свои имена в мировую военную историю. И вот во время летних каникул мне это удалось - на пути в Гриндельвальд мы проехали через перевал Сент-Готтард, Андерматт и Чертов мост, которые и сегодня неразрывно связаны с именем великого русского полководца.
Как известно, в ходе так называемой Войны Второй коалиции (Австрия, Англия и Россия против Франции) в 1799 году русская армия успешно освободила север Италии от французских войск, в результате чего Суворову был присвоен титул "князь Италийский". После этого еще один русский корпус высадился в Голландии, австрийские войска из Швейцарии пошли на соединение с ним, а вместо них из Италии должен был прийти Суворов: официально для того, чтобы окончательно выбить французов из этой прекрасной горной страны. Но австрийцы нарушили договоренности и ушли из Швейцарии раньше, оставив русских наедине с пятикратной силой французов - Суворов тогда написал, что это было сделано для того, чтобы не дать ему взять Париж, ибо его стремительные победы в Италии испугали не только французов, но и "союзников". Однако, несмотря на такой перевес, русская армия смогла не только сохранить большую часть своего состава, но и одержать несколько блестящих побед.
Суворов пошел через перевал Сент-Готтард, который в то время был одной из немногих связующих звеньев между Италией и Швейцарией. До Сент-Готтарда от Лозанны по местным меркам ехать "далеко" - около трех часов. По пути туда будет еще пара перевалов, которые поражают великолепными видами и на которых машина на автомате упорно не хочет ехать в крутую гору.
Примерно такие картины наблюдали простые крестьянские парни, которых родина бросила на выручку далеким странам.
Путь через Сент-Готтард был самым тяжелым из всех возможным, но и самым быстрым. Это сейчас здесь прорыт один из самых длинных тоннелей в мире, а тогда была лишь прорубленная в камнях дорога. Естественно, мы поехали по верху, и виды оттуда изумляют.
Первые бои состоялись уже на подходе к Сент-Готтарду. Перевал был взят только с третьей попытки, и местные жители с радостью встретили русских. На этой картине изображена встреча с монахами местного монастыря.
Один из местных жителей (кажется, итальянец) даже согласился быть проводником русских войск. За что был удостоен чести составить компанию Суворову на памятнике, который несколько лет назад был поставлен на перевале.
Памятник выполнен в современном стиле искаженной реальности.
Грустными детскими глазами Александр Васильевич смотрел на собрание местного клуба поршеводов, проходившем в тот день в Сент-Готтарде.
Тут же на перевале озеро и музей, в котором можно увидеть всю историю этой дороги с самых ранних дней.
Сразу на входе в один из залов музея стоит черт в провокационной позе.
Однако, помимо черта в музее есть множество интересных экспонатов. Огромная часть, естественно, посвящена Суворову и его походу.
Еще одна картина про встречу с монахами Сент-Готтарда (вверху).
Но есть и несколько других интересных экспонатов. Если следите за моими рассказами из швейцарских музеев, то уже знаете, то в них обязательно должна быть какая-нибудь бесовщина.
И еще одна очень интересная картина под названием "Утро путешественников". Верхний человек очень похож на А.С. Пушкина.
Но вернемся к Суворову. От Сент-Готтарда путь Суворова лежал в Андерматт - небольшой городок в долине Рейса. По пути туда наши бойцы видели все те же прекрасные швейцарские виды.
В Андерматте Суворов остановился в этом доме, где и сейчас можно посмотреть на обстановку его комнаты.
Примерно такой был вид из окна суворовского люкса.
После Андерматта русской армии предстояло пройти одно из самых суровых препятствий на своем пути - так называемый "Чертов мост". По преданию, местные жители никак не могли построить мост через ущелье Рейса, и это удалось сделать лишь только при помощи дьявола. Он построил красивый арочный мост длиной двадцать метров, без каких-либо перил и ограждений, и эта тонкая дорога, по сути, была единственной нитью, связывающей Италию со Швейцарией.
Дьявол построил мост не просто так - он потребовал в жертву первого, кто пройдет по нему. Местные перехитрили черта и пустили по мосту козленка. Теперь черт и козленок нарисованы рядом с новой автомобильной эстакадой.
Еще одной сложностью перехода Чертова моста было то, что рядом с ним находилась так называемая "Урзернская дыра" - узкий проход в скалах длиной 65 метров и шириной не более трех метров.
Французы поставили у прохода пушку и заняли прочную оборону.
Но Суворов их перехитрил - русские войска обошли дыру по дну ущелья и напали с тыла, а одновременно с этим был проведен стремительный удар по Чертову мосту. Французы попытались его разрушить, и это им частично удалось, но русские умельцы разобрали стоявший неподалеку сарай, перевязали бревна офицерскими шарфами, и ринулись на другую сторону.
Швейцария. "Чертов мост"
Вот так это изобразил в свое время художник Коцебу...
А вот так мост выглядит сегодня. Верхний мост - автомобильный, а нижний - пешеходный. Но это не тот, который переходил Суворов, а более новый, то есть, по идее, их уже должно быть три. Если присмотреться, то видны опоры самого старого моста, с которого в бурную воду падали русские и французские солдаты.
А падать тут высоко.
Рейс в этом месте бурлит и спускается к Чертову мосту каскадом ревущих водопадов.
Сила Суворова над войском была столь велика, что солдаты совершенно не боялись ни проклятого моста, ни стихии.
Современный вид этого места.
И с другой стороны
Прямо над ущельем Рейса в 1899 году был воздвигнут памятник, где и сегодня развевается российский флаг. Этот кусок земли был передан России в знак памяти о тех славных победах.
В скале высечен огромный крест, а под ним - надпись на русском языке "Доблестнымъ сподвижникамъ генералиссимуса фельдмаршала графа Суворова Рымникскаго князя Италийскаго, погибшимъ при переходе черезъ Альпы въ 1799 году"
У памятника - ресторан и сувенирный магазин, которые успешно монетизируют память об этом переходе.
Даже сложно себе представить, какой должна была быть сила и воля Суворова, какой безграничной была его власть над армией, чтобы двадцать тысяч русских солдат, в первый раз увидевших горы, смогли в нечеловеческих условиях перейти через Альпы и противостоять восьмидесятитысячной армии Массены, одного из лучших наполеоновских генералов. И хоть этот поход не принес России никаких политических дивидендов, Суворов вскоре впал в немилость и умер, а через 12 лет Россия вновь вступила в войну с Наполеоном, все равно суворовские победы в Швейцарии навсегда останутся одной из наиболее ярких страниц в русской военной истории.
После Чертова моста мы направились в Гриндельвальд, чтобы провести весь следующий день в хождении по горам. Но об этом - в следующей серии.
Вот ведь какой парадокс: кампания 1799 года завершалась не лучшим образом для союзников и для Российской империи. Франции удалось сыграть на противоречиях между Британией, Австрией и Россией, удалось свести на нет победы Суворова в Италии, удалось избежать разгрома, не допустить перенесения боевых действий на территорию Французской республики. Из критического положения лета 1799 года революционная Франция вышла с наименьшими потерями.
В этом контексте Швейцарский поход Суворова можно было бы воспринимать как «хорошую мину при плохой игре». Можно было бы, но удивительные обстоятельства похода, подвиги всех его участников от солдата до генералиссимуса, тактический гений Суворова, проявленный на краю гибели – всё это мешает нам относиться к Швейцарскому походу даже с долей пренебрежения.
На излёте лета, в расцвет жаркого итальянского бархатного сезона, 28 августа армия Суворова двумя колоннами (ими командовали генералы Розенберг и Дерфельден) выступила из Ривальты и Асти в направлении Таверно. Узнав о наступлении частей Моро на Тортону и Серравалле, Суворов предпринял новый маневр: колонны повернули назад и через сутки были в Тортоне и Александрии. Моро произвёл разведку – и на него произвели впечатление сведения о нахождении русских частей в Пьемонте. Французы отступили на юг, избегая сражений.
В Таверно, по приказу Суворова, союзники заготавливали мулов и вьюки. Только Мелас исполнил этот приказ Суворова неудовлетворительно. Под Тортоной Суворов получил лишь малую часть мулов для нужд горной артиллерии, а остальные 1430 обещанных мулов должны были ждать русскую армию в Таверно. Но, прибыв в Таверно, мулов Суворов не увидел…
Никто иной как великий князь Константин Павлович предложил использовать под вьюки казачьих лошадей – тем более, что в горной войне спешенные казаки представлялись полезнее кавалеристов. Для горной войны казачьи лошади были «рыбой на безрыбье». Надо заметить, что казаки ревностно дорожили своими лошадьми и вряд ли рискнули бы своей главной собственностью, если бы не авторитет Суворова.
В гневном письме императору Францу Суворов сетовал, что по австрийской вине он потерял преимущества «быстроты и стремительности нападения», потерял инициативу, потерял время. Ростопчину Суворов писал по-свойски, очень язвительно и откровенно:
«Пришли в Белинцону, но нет лошаков, нет лошадей, а есть Тугут, и горы, и пропасти… Тугут везде, а Готце нигде».
Шли дни. Мелас изливал извинения – и, наконец, доставлял русской армии мулов. Но в проволочках прошло пять суток! Расставались Суворов и Мелас, как и знакомились, со взаимной неприязнью: «была без радости любовь – разлука будет без печали». Одно скрашивало пребывание Суворова в Таверно: знакомство с Антонио Гамбой, хозяином дома, где остановился Суворов. Они сошлись, подружились – и 65-летний Гамба вызвался быть проводником Суворова в Альпах. Он выступил в поход с русской армией, и вплоть до Кура постоянно находился при Суворове. Гамбу называли «живой русской прокламацией», настолько бросалось в глаза дружественное отношение к русским этого уважаемого пожилого швейцарца.
В Белинцоне Суворов определяет состав колонн, готовых к началу горной войны. Авангард генерал-майора князя Багратиона (ему, как мы снова видим, Суворов доверял особо, по существу приравняв к старшим по званию генералам), как и оставшиеся три колонны, состоял из 8 батальонов с пятью орудиями: два батальона Егерского полка самого Багратиона, два батальона Миллера, батальоны гренадер Ломоносова и Дендрыгина, батальоны Санаева и Калёмина.
В дивизии Швейковского сотояли по два батальона из гренадерского полка Розенберга и мушкетёрских полков самого Повало-Швейковского, Каменского и Барановского. При дивизии состояло шесть орудий. В дивизии генерал-лейтенанта Ферстера состояло по два батальона мушкетёров Милорадовича, самого Ферстера, Тыртова и Велецкого. Орудий при дивизии Ферстера насчитывалось также шесть.
В дивизии полного генерала Розенберга шли два батальона егерей Кашкина, по два батальона Ребиндера, Мансурова и Фертча. Дивизия Розенберга двигалась в арьергарде и, кроме шести положенных орудий, при ней было два резервных орудия. Кроме указанного количества орудий и снарядов к ним, каждая дивизия получала по десять мулов для запаса ружейных патронов.
Колонны должны были идти сосредоточенно, в тесноте, да не в обиде. А между колоннами предполагался интервал в двести шагов. В основу тактики горной войны Суворов ставит сочетание колонн с рассыпным строем – румянцевское нововведение, которое он использовал и развивал начиная с Туртукая:
«Для овладения горою, неприятелем занимаемою, должно соразмерно ширине оныя, взводом и ротою или и более рассыпаясь лезть на вершину, прочие же батальоны во сто шагах следуют… Единою только твёрдою и непоколебимою подпорою колонны можно придать мужество и храбрость порознь рассеянным стрелкам, которые ежели бы по сильному неприятельскому отпору и не в состоянии были идти дальше, то должна колонна не сделав ни одного выстрела с великим стремлением достигнуть вершины горы и штыками на неприятеля ударить».
Эти правила, разработанные накануне похода, очень точно описывают реальную тактику Суворова, это была действительно наука побеждать. Особое значение в «Правилах» Суворов придаёт маневрам охватов и обходов:
«Не нужно на гору фрунтом всходить, когда боковыми сторонами оную обойти можно».
«Переход войск Суворова через Альпы в 1799 году», А. Попов, 1904 г.
В Альпах Суворов будет сочетать фронтальное давление с глубокими обходными маневрами, подчас внезапными для изощрённых противников.
«Если неприятель умедлит овладеть возвышениями гор, то должно на оные поспешно влезать и на неприятеля сверху штыками и выстрелами действовать»,
– этими словами Суворов завершал свои правила ведения военных действий в горах – первые подобные правила в истории русской армии и, по мнению некоторых исследователей, первые столь точные наставления по тактике горной войны в истории военного искусства нового времени.
Новаторство Суворова проявилось в решении вести в горах наступательную войну крупными дивизиями. Жомини объяснял это нарушение принятых законов войны невероятной силой суворовской воли. Он не собирался в горах отказываться от принципа «натиска» – наивысшего напряжения сил в решающий момент боя – как правило, это проявлялось в штыковых атаках.
Рядом с Суворовым в этом сложнейшем походе были старики – Дерфельден, Ребиндер, и молодые генералы – Багратион, Милорадович, Каменский.
Швейцарский поход начался 10 сентября, когда русские части выдвинулись из Таверно на Север. Сам Суворов следовал к Белинцоне в составе корпуса Дерфельдена. У Бьяски к ним присоединилась австрийская бригада Штрауха. Первый бой войскам Суворова французская бригада Лекурба готова была дать у Сен-Готардского перевала.
Начиналась горная война, невиданная по напряжению и чудесам воинской стойкости. И «старый скиф» Суворов в новых для себя условиях действовал отнюдь не прямолинейно, умело манипулируя небольшими, подвижными корпусами своей армии. Корпус Розенберга шёл отдельно от Суворова, по реке Тичино. А войска Дерфельдена после быстрых переходов остановились в Дацио, за десять вёрст до Айроло, где находились французские войска. Подходы к Сен-Готарду прикрывали французские бригады Гюдена и Луазона общей численностью 9 000 человек. Атаковать их в горах было немыслимой задачей, на которую Суворов решился.
Сен-Готард
На штурм Сен-Готарда русские пошли тремя колоннами: центральная колонна шла на французские позиции в Айроло, левая должна была прорубаться к верховьям реки Тичино, а правой, которой командовал Багратион, было суждено сыграть в сражении решающую роль. Войска Багратиона должны были обойти левый фланг французов, пройдя по крутым вершинам. В диспозиции Суворов писал:
«Первая или правая колонна, состоящая из авангарда князя Багратиона и дивизии генерал-лейтенанта Швейковского, выступив в 3 часа пополуночи, пойдёт по большой дороге до Валь-ди-Ведро и оттуда уже возьмёт вправо к Маддерана и чрез Балле атакует во фланг неприятельскую позицию при Боско. А как в этой позиции может быть не более 3 баталионов неприятельских, то упомянутая колонна с половины дороги к Боско должна отрядить 4 баталиона ещё правее, прямо к Госпису, на вершине С.-Готарда, чтобы отрезать совсем отступление неприятелю из позиции при Боско».
Появление Багратиона на высотах в кульминационный момент битвы и заставило французов спешно отступить. Суворов занял Сен-Готард. На одной из высот Сен-Готарда располагался странноприимный дом, хоспис, который содержала небольшая община. Приор радушно встретил Суворова, и после благодарственного молебна по случаю победы общинники угощали русских картошкой и горохом.
Войска Дерфельдена неотступно преследовали французов, спускаясь с вершин Сен-Готарда. На новых позициях французы были подкреплены прибывшими войсками Лекурба и собирались перейти в наступление. Но тут пришло известие о приближении войск Розенберга; французы испугались удара в тыл и заняли оборону у селения Госпиталь. Из Госпиталя французские батальоны удалось выбить только с наступлением темноты. Надо сказать, что во время сражения за Сен-Готард судьба войск Розенберга была неизвестна Суворову. У этой русской колонны в те дни был свой славный путь.
Авангард корпуса Розенберга, которым командовал неунывающий Милорадович, трое суток теснил французские аванпосты. Героически проявил себя в те дни старый соратник Суворова, Фёдор Васильевич Харламов, седовласый испытанный богатырь, недавно произведённый в генерал-майоры.
Французы встретили русские авангард на вершине горы Криспальт. Милорадович атаковал неприятеля с левого фланга, полковник Мансуров – с правого, а по центру – Харламов с избранными им 170-ю храбрецами. Смелым броском они выбили французских стрелков с удобных позиций; неприятель спустился с горы и отступил в селение Урзерн, в долину. В Урзерне Лекурб оставил и резервы: французы готовились к нешуточному сопротивлению. Но и там русский авангард атаковал неприятеля; тихо скатившись с горы, они неожиданно с могучим «Ура!» бросился на не успевшего осмотреться врага. Дважды был ранен в этом бою генерал Харламов, но продолжал теснить французов.
В Швейцарии ярость русских штыковых атак возросла: в критической ситуации богатыри умели сметать любую преграду. И для старика Харламова это был звёздный час перед закатом. Третье ранение – картечью – остановило его, оказалось роковым. Русский генерал умирал в доме сельского священника, простившись с боевыми товарищами. В реляции о Швейцарском походе Суворов напишет кратко, сперва – в описании боя: «Генерал-майор Харламов был в сие время впереди, оказал свою храбрость двукратным нападением в штыки и получил тяжёлую рану в плечо», а уж потом – перечисляя раненых: «Харламов в плечо навылет пулею». Это была тяжкая потеря для Суворова.
В Урзерне французы потеряли 220 человек убитыми и пленными, оставили победителями три орудия, немало боеприпасов и запас провианта, которого корпусу Розенберга хватило на сутки. Розенберг подумывал о преследовании врага. Но на горы пал туман, темнело – и погоня по неизученной местности представлялась слишком рискованным предприятием. Если бы он знал о положении войск Суворова и Дерфельдена – новая атака на французов принесла бы русской армии решительную победу. Лекурбу было бы не просто избежать полного уничтожения.
Войска Суворова расположились для ночного отдыха в районе деревни Госпиталь, откуда недавно отступили французы. Небольшой отряд под командованием генерал-майора Каменского Суворов спозаранку послал идти тихим маршем на левый берег Рейса, к Цумдорфу и Гешенену. В Гешенене отряд Каменского оказывался в тылу у французов, преграждавших дорогу армии Суворова у Чёртова моста. От воинов Каменского требовалась в тот день колоссальная выдержка, требовались упорство и выносливость, чтобы после трудного, скрытого перехода обрушиться на позиции противника, рассеять их и пуститься в преследование.
Да, это был Архангелогородский мушкетёрский полк. Ему предстояло отличиться в бою за Чёртов мост. Молодой генерал Николай Михайлович Каменский был сыном старинного суворовского знакомца, графа Михаила Федотовича, с которым полководец так и не поделил победу при Козлуджах. К сыну недруга Суворов относился вполне уважительно, считал его храбрецом и героем, достойным великих дел.
В 6 часов утра с основными силами выступил из Госпиталя и Суворов. С Розенбергом он соединился в районе Урзерна. Войска двинулись вниз по реке Рейсе. Вскоре идти пришлось по туннелю Урнер-Лох (урзернская дыра), пробитому в скалах, после чего узкая дорога по краю скалы проходила по Чёртову мосту, переброшенному через глубокую пропасть. Это впечатляющее сооружение состояло из двух арок общей длиной порядка тридцати метров.
Первыми шли в наступление войска Розенберга и, раньше других – авангард Милорадовича. За ним – остальные войска Розенберга, а во вторую очередь – дивизия Дерфельдена. Бой начался при вступлении в туннель Урнер-Лох – три сотни французов с одной пушкой контролировали выход из туннеля. Сопротивление французов было преодолено с помощью фланговых движений: трёхсот героев, охотников славного полковника Трубникова, командовавшего батальоном в Орловском мушкетёрском полку Мансурова, послали в горы над Урнер-Лохом, других двухсот во главе с майором Тревогиным – через Рейсу, для угрозы тылу французов. Они пройдут по пояс в холодной воде, преодолевая сильное течение – и, карабкаясь и спускаясь по неприступным скалам, окажутся на левом берегу обрыва, во французском тылу. Вслед за отрядом Тревогина Суворов послал батальон полковника Свищова.
В этом сражении Суворов применил три обхода различной глубины – с помощью отрядов Трубникова, Тревогина – Свищова, Ауффенберга и, наконец, Каменского, который со своими архангелогородцами раньше других выступил в поход.
Завидев на склонах колонну Трубникова, французы, находившиеся по ту сторону обрыва, в панике принялись разрушать мост – теперь было очевидно, что с этим они припозднились. Охотники Трубникова пробрались по отвесному склону, закрепляясь на редких расселинах. Сработала суворовская система обучения!
Французы занимали оборону на левом берегу реки. Там находилось два батальона из числа отступивших от Урзерна. Передовой отряд французов оказался отрезанным от основных сил – и это использовал Милорадович. Его солдаты, прорвавшись через туннель, бросились на них в штыковую, всех перекололи, либо столкнули в пропасть. Подойдя к мосту, Милорадович увидел, что малая арка, возвышавшаяся над левым берегом, была разрушена. Началась перестрелка с противоположных берегов обрыва.
Тем временем, войска австрийского генерала Ауфенберга спустились с Дисентиса и показались во французском тылу. А архангелогородцы графа Каменского, посланные Суворовым в наиболее далёкий обход, обрушился на французов, а после отступления организовал их преследование.
Суворов, готовясь к сражению, предполагал, что мост придётся латать. Русские спешно принялись восстанавливать мост. Разобрали избу, натащили брёвен, перекинули их через обрыв. Славный майор князь С.В. Мещерский, безукоризненно служивший под началом Суворова в польскую кампанию 1794, первым связал брёвна собственным офицерским шарфом. Его примеру последовали многие.
В 16 часов мост был построен. Первым ступив на бревенчатый мост, брат майора Мещерского, Мещерский 3-й был смертельно ранен шальной пулей. По преданию, последними его словами было обращение к соратникам: «Друзья, не забудьте меня в реляции!» Подвиг майора Мещерского Суворов не забудет. Уже смертельно больной, в феврале 1800 Александр Васильевич будет ходатайствовать перед Ф.В. Ростопчиным о производстве героя в следующий чин, припомнив и о шарфе.
Австрийский 2,5-тысячный отряд Ауфенберга, сперва рассеявший французские посты у Амштега, не сумел остановить отступавшие войска Лекурба и Луазона. Французы, уступавшие австрийцам в численности, сумели опрокинуть войска Ауфенберга в Маддеранскую долину и отступить, занимая новые выгодные позиции на пути армии Суворова.
Войска прошли по Чертову мосту и остановились на ночлег в деревне Вазен. Суворов снова послал вперёд Милорадовича – его отряд к ночи оказался у деревни Вайлер, в трёх километрах от французского лагеря в амшеге. И авангард превосходно проявил себя 14–15 сентября, с боями пробившись к Амшегу, где незадолго до этого войска Лекурба потеснили австрийскую бригаду Ауфенберга, наступавшую из Дисентиса.
В долине Рейса потрёпанные в бою австрийцы соединились с войсками Милорадовича, и они сообща двинулись к Альтдорфу, атакуя арьергард Лекурба. У Альтдорфа французы готовились к бою, шеститысячный корпус Лекурба занял позиции за рекой Шахеном. Под ударом подоспевших основных сил корпуса Розенберга французы отступили к берегам Люцернского озера.
Русским войскам удалось одновременно ударить с фронта и флангов. Альтдорф был занят, там Суворов расположился на кратковременный отдых. «Среди долины ровныя» было куда комфортнее, чем в скалах – здесь зеленели луга и пашни, легче было найти фураж для лошадей и хлеб-соль для солдат. Армия нуждалась в существенной передышке. Роптание солдат вынудило бы любого командующего остановиться в Альтдорфе на несколько дней. Враг не мешал Суворову остановиться в Альтдорфе на продолжительный срок. Лекурб, уже не раз изведавший силу русского удара, не отважился бы здесь атаковать армию Суворова.
Это был не первый кульминационный и критический момент кампании. Не первый, но, как оказалось, решающий. Дорог по берегам Люцернского озера, о которых сообщали Суворову австрийцы, не существовало. Теперь-то полководец об этом знал наверняка. В Альтдорфе Суворов принял решение идти через горный хребет Росток, спуститься в Муттенскую долину, откуда шла прямая дорога к Швицу. Об этом решении Суворова восторженно писал Милютин:
«Нужна была воля железная, чтобы решиться из Альтдорфа идти к Швицу; нужна была притом неограниченная уверенность в свои войска, чтобы избрать подобный путь. Суворова не испугало и самое расстройство, в котором находилась его армия: после семи дней тяжкого похода войска были утомлены до крайности; обувь изношена, провиант истощён».
Это было решение истого максималиста – идти самым трудным и опасным путём, не теряя времени, уже на следующее утро после прибытия в Альтдорф. Самый хладнокровный из комментаторов суворовского похода – Карл фон Клаузевиц – и тот писал весьма эмоционально:
«То, что Суворов потребовал этого от своей армии в том истощённом состоянии, в котором она прибыла в Альтдорф, свидетельствовало о невероятной силе воли полководца, и то, что он добился этого от неё, было свидетельством замечательной власти Суворова над духом своих войск. Осторожный полководец, если вообще можно себе представить такого полководца в подобном положении, остановился бы, а потом повернул бы вспять. Но Суворов чувствовал себя слишком сильным, чтобы отступать перед подобными трудностями, и слишком гордым, чтобы допустить даже мысль, что по собственной вине он не прибудет на тот сборный пункт борьбы, который сам назначил своим генералам. Ему не терпелось прибыть на этот сборный пункт, не теряя ни мгновения, и он его не потерял. Уже на следующее утро он выступил к Муттену».
В авангарде должен был идти отряд Багратиона – испытанного железного генерала. За ним – корпус Дерфельдена и бригада Ауфенберга. В арьергарде шёл корпус Розенберга, готовый отражать удары с тыла. Два таких удара Лекурб предпринял ещё в районе Альтдорфа. Атаки были отбиты с большими потерями для французов – и больше не повторялись.
В ходе второй атаки Лекурб имел перед Розенбергом значительное численное превосходство, но русскому арьергарду удалось сберечь даже вьючных животных, умело отбивая все атаки, уничтожая противника. Этот умело организованный переход и арьергардные бои – одно из несомненных суворовских чудес. Лекурб умело маневрировал, помогая природе уничтожить суворовскую армию на переходах, но от смелой наступательной тактики ему пришлось отказаться. Розенберг показал себя несгибаемым генералом, мастером ожесточённых арьергардных боёв.
В пять часов утра 16 сентября войска Багратиона по узкой тропинке побрёл по скалам хребта Росток. Камни осыпались под шагами солдат; подчас подошвы скользили по глине. На вершинах хребта утомлённые войска шли сквозь облака, как во сне. Переход продолжался двенадцать часов. В 17 часов авангард уже спускался в Муттенскую долину. Получив сведения о небольшом французском отряде, который дислоцировался в деревне Муттен, Багратион решил разбить его, расчищая путь для основных сил армии. Ему удалось окружить французов. Сам Багратион с егерями наступал с фронта, с левого фланга шли казаки, с правого – гренадеры.
После короткой атаки русских французы сложили оружие: 150 пленных доставил Багратион своему командующему. В арьергарде суворовской армии шёл корпус Розенберга, успешно отбивший у Альтдорфа атаки Лекурба. Войска Розенберга спустились в долину вслед за вьючным обозом – и французы опасались атаковать русский арьергард.
Но чаемое соединение со свежими русскими и австрийскими частями в Муттенской долине сорвалось – и уж, конечно, не по вине Суворова и его генералов. 14-15 сентября войска Массены на берегах реки Лимата, близ Цюриха, нанесли корпусу Римского-Корсакова чувствительное поражение. Давненько русские войска не терпели таких поражений! Остатки корпуса отступили к Шафгаузену.
В то же время австрийский корпус Готце был разбит дивизией Сульта у реки Линт. В бою погиб сам Готце. Теперь французы намеревались окружить в Муттенской долине и уничтожить армию Суворова. Массена публично обещал в течение нескольких дней пленить легендарного Суворова. Кто знает – насколько силён был в этом утверждении политический подтекст.
Кандидатов на вакансию диктатора, которую вскоре прочно возьмёт в свои руки генерал Бонапарт, в те дни было ещё немало. И молодой, энергичный, авторитетный Массена не был чужд политических амбиций. До Суворова дошли сведения о громких высказываниях французского генерала, а не замечать брошенных перчаток русский фельдмаршал не привык.
Что же случилось под Цюрихом с войсками Римского-Корсакова? В многочисленных биографиях Суворова этому событию (как и личности генерала Римского-Корсакова) обычно уделяют немного внимания: бесславное поражение, которое Массена нанёс не великому русскому полководцу, а заурядному генералу Римскому-Корсакову.
Но Цюрих стал поворотным пунктом Швейцарского похода, после него вся война приняла угрожающий для России и суворовской армии оборот, и рассказывать о цюрихском крахе мы будем подробнее. Тем более, что генерал Массена проявил себя в те дни как талантливейший и энергичный тактик – так и хочется сказать, перегибая палку, как генерал суворовской школы. У французов, разумеется, была и своя достойная школа.
Против утомлённой боями и переходами суворовской армии французы бросили несколько формирований: в Альтдорфе стояла усиленная свежими силами дивизия Лекурба, в Клентале, на пути к Гларису – бригада Молитора. У Швица выход из долины преграждала дивизия Мортьё, которую удалось быстро привести в порядок после действий под Цюрихом.
Донесение генерала Линкена о поражениях союзных войск Суворов получил 18 сентября. Самые пессимистические сведения, поступавшие от местных обывателей, подтвердились, а слухи о победе генерала Линкена развеялись как дым перегорелого костра. Линкена бодро теснили войска Молитора. На военном совете Суворов был как никогда резок, открыто назвав австрийскую политику предательской. Роковой и злонамеренной оплошностью Вены Суворов считал пятидневную задержку войск в Таверне. Именно эта задержка помешала Суворову вовремя прибыть к Швицу и выручить Римского-Корсакова.
Суворов изначально опасался, что его блестящий план наступательной операции в Швейцарии не будет реализован из-за австрийских перестраховщиков. Но к такому удару он вряд ли был готов. Армия Суворова оставалась непобедимой, но обстоятельства не давали ей завершить кампанию решительной и полной победой. Теперь Суворов был убеждён, что у Швица Массена встретит его армию превосходящими силами, и это предположение оказалось верным.
Речь Суворова на том военном совете была записана «старым воином» Я.М.Старковым со слов генерала Багратиона. Это уникальный, хотя и не вполне достоверный источник. Вполне вероятно, что Суворов говорил в тот вечер что-то подобное:
«Корсаков разбит и прогнан за Цюрих! Готц пропал без вести, и корпус его рассеян. Прочие австрийские войска… шедшие для соединения с нами, опрокинуты от Глариса и прогнаны. Итак, весь операционный план для изгнания французов из Швейцарии исчез!.. Теперь идти нам вперёд на Швиц невозможно. У Массены свыше 60 тысяч, а у нас нет полных и 20-ти. Идти назад стыд! Это значило бы отступать, а русские и я никогда не отступали!.. Мы окружены горами; мы в горах! У нас осталось мало сухарей на пищу; а менее того боевых артиллерийских зарядов и ружейных патронов. Мы будем окружены врагом сильным, возгордившимся победою… победою, устроенной коварною изменою!.. Помощи теперь нам ожидать не от кого; одна надежда на Бога, другая – на величайшую храбрость и величайшее самоотвержение войск, вами предводимых. Это одно остаётся нам. Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти!.. Но мы русские!»
Эти слова трудно позабыть. Они сохранились в легендах.
В отчаянном положении Суворов предложил пробиваться к Гларису, следуя на северо-восток от Муттенской долины, через гору Брегель. По плану Суворова, первой вступить в бой с французами следовало бригаде Ауфенберга, которая немедленно должна была занять гору Брегель, сбив неприятельские посты. Следующим утром в дело должны были вступить авангард Багратиона и дивизия Повало-Швейковского. Важная роль отводилась и арьергарду Розенберга и Ферстера, прикрывавшему смелый марш-маневр основных сил армии.
Бригада Ауфенберга успешно выполнила боевое задание, разбив батальон, оставленный Молитором у Брагельберга, и расположилась на ночлег не доходя до Клёнтальского озера. На рассвете 19 сентября выступили войска Багратиона и Повало-Швейковского, а за ними и основные силы Суворова. К 15 часам они спустились в долину. Молитор всё ещё преследовал отряд Линкена, но, узнав о продвижении Ауфенберга, вернулся к Брагельбергу.
Утром французская дивизия Молитора атаковала войска Ауфенберга. Австрийская бригада отступила – и готовый капитулировать Ауфенберг уже вступил в переговоры с французами. Лишь завидев приближение войск Багратиона, он отбросил колебания и отказался от капитуляции. Багратион с марша бросил войска в бой: атаковал Молитора двумя батальонами с фронта, четырьмя – с правого фланга, а егерским полком – с левого. Атака утомлённым, ожесточённым солдатам Багратиона удалась на славу. Французы были отброшены, несли немалые потери.
Отступив, Молитор расположил войска на восточном берегу Клёнтальского озера. Он занял неприступную позицию по горному откосу, за каменной церковной оградой. Багратион несколько раз атаковал это укрепление, но опрокинуть войска Молитора до наступления темноты не удалось. Тогда Багратион предпринял обходной маневр, застрельщиком которого стал командовавший егерским полком граф Цукато. Ночью он с правого фланга обошёл позиции Молитора. За егерями шли шесть батальонов. С фронта атаковать Молитора были готовы оставшиеся силы авангарда. На рассвете французы заметили приближение противника и открыли огонь. Но энергичная атака с тыла и с фронта заставила Молитора отступить.
Новую позицию Молитор занял между рекой Линт и горной грядой, у деревни Нефельс. Быстрой атакой Багратион и здесь опрокинул войска Молитора, заняв Нефельс. Войска Молитора, усиленные подкреплением (к нему подоспели войска генерала Газана), вернулись к Нефельсу – и завязался упорный бой. К вечеру 20 сентября авангард Багратиона выполнил боевое задание: дивизия Молитора оттеснена на север, и Клёнтальская долина была открыта для армии. В Нефельсе продолжалось сражение, когда Суворов приказал Багратиону двигаться к Нетшталлю.
19 и 20 сентября, когда авангард Багратиона сражался в Клёнтальской долине, корпус Розенберга вёл арьергардные бои в Муттенской долине. Семитысячный корпус Розенберга принял бой с пятнадцатитысячным отрядом во главе с самим Массена. В этом бою Розенберг, уже прошедший суворовскую школу, переиграет французов диспозицией и прикажет действовать штыком, не теряя времени на пальбу.
Первый удар французов принял на себя полк Белецкого, который, отбиваясь, отступил к левому флангу, заманивая неприятеля в долину, где его встретили построенные в боевом порядке войска Розенберга. Широкой линией русские бросились в штыковую атаку. Суворов писал об этой в общей реляции императору о Швейцарском походе:
«Полки: Ферстера, Белецкого, Мансурова и егерский Кашкина на бегу не преставали поражать его, а баталион Ферча, усмотря оное, також бросился вслед и продолжал делать то же».
19 сентября русские войска отбили несколько атак Массена, отбросили французов к самому Швицу. Русские дрались храбро, а французский генерал опрометчиво не побеспокоился о контроле над высотами долины. В рядах полка Мансурова сражался герой недавнего боёв за Сен-Готард и Чёртов мост полковник Трубников. Он был смертельно ранен. Героями двухдневного боя были генералы Ребиндер и Милорадович. 19 сентября, отбивая атаки французов, азовцы Ребиндера браво кололи врага и забирали пленных. На них наступала дивизия Мортье – будущего наполеоновского маршала и военного губернатора Москвы. На следующий день Массена предпринял решительную контратаку, лично возглавив наступление, но корпус Розенберга снова выстоял и мощной ответной контратакой разбил противника.
Отменно командовал шгтыковыми атаками Милорадович. 5 орудий и 1000 пленных захватил Розенберг в этих боях – включая одного генерала и пятнадцать офицеров. Солдаты захватили богатую добычу: съестное, деньги, ценности. Главной добычей был генерал… Лакур. Розенберг в реляции Суворову назвал его Лакургом. А в реляциях Суворова Лакург превратился в Лекурба – так было привычнее, имя знаменитого генерала вертелось на языке, а в пылу сражений ошибку не заметили. Вот и заговорили историки и комментаторы о пленении знаменитого французского генерала, не раз бившего австрийцев – и до Альп, и после.
Родилась даже легенда о пребывании Лекурба в русском плену: несколько недель спустя, отпуская Лекурба из плена, Суворов, по преданию, подарит ему цветок для молодой жены. Этот цветок Лекурб будет хранить как реликвию. Может быть, в истоках этой легенды – история, произошедшая с генералом Лакуром? Реальный же Лекурб, продолжая сражаться под командованием Массены, и впрямь в те дни и недели проникся уважением к Суворову, о котором благоговейно вспоминал и через годы. Но в Муттенской долине Лекурб в плен не попадал!
Клаузевиц, кратко описывая успешную контратаку Розенберга, отбросившего превосходящие силы противников за Швиц, о пленении Лакура предпочитает умалчивать… Клаузевицу, подробно описавшему кампанию 1799 года, можно послать ещё один упрёк: описывая победы русских, он почему-то забывает о своей манере детально описывать сражения и практически даже не упоминает таких заметных русских генералов как Милорадович, Ребиндер, Денисов…
О сражении в Муттентальской долине Суворов с гордостью вспоминал в последние месяцы жизни: прославленные французы были посрамлены, хотя их положение в Муттенской долине никак нельзя назвать невыгодным. Массена отказался от намерения разбить русских в Муттенской долине и направился на соединение с бригадой Молитора и дивизией Газана. Уходя из долины, Розенберг послал в Швиц приказ о заготовке продовольствия на целый корпус солдат. Узнав об этом, французы готовились к новому нападению русских из Муттенской долины.
А Розенберг тем временем и не думал оставаться в долине. Его войска, прославленные победами в арьергардных боях, уже следовали за главными силами Суворова к Гларусу.
Суворов не составит об этих боях привычной подробной реляции: для этого не было времени. Сражения сменялись новыми боями и переходами. Только в письме эрцгерцогу Карлу, написанном в Паниксе, в смертельном утомлении Суворов кратко расскажет о славных делах:
«Между тем генерал Розенберг выгнал 19-20 сентября из долины Мутен самого Массену. 20–1 напал на войска, пришедшие к его подкреплению и принудил их бежать обратно в Швиц с потерей генерала Лекурба, более тысячи пленными и такового же числа убитыми и ранеными. Розенберг восстановило спокойствие».
Вообще, переписка с Карлом становилась всё резче, немало взаимных оскорблений нанесли друг другу разгорячённые корреспонденты. Позже эрцгерцог издаст книгу «История кампании 1799 г. в Германии и Швейцарии», в которой охарактеризует военное искусство Суворова как «стоящее на стадии детства». О русской армии он напишет: «Их достоинство основывалось, главным образом, на чувстве их физической силы, играющей решающую роль в единичных битвах и в рукопашных боях».
В ночь на 21-е арьергард покидал Муттенскую долину. Тяжело раненых оставили в Муттене с фельдшерами и запиской французскому командованию. Война не была тотальной: противники имели основание полагаться на великодушие друг друга. Записку французам передал штабс-капитан Сенявин, который в 1800 году вернётся в Россию с ответным документом, в котором французы свидетельствовали об исполнении рыцарского долга.
В горах выпал снег, и переход через Брегель затянулся. Пришлось ночевать в горах, а в Гларис Розенберг прибыл только 23 сентября. Итак, все войска Суворова расположились в Гларисе, и выход из окружения в Муттенской долине завершился успешно. В Гларисе, благодаря трофеям и помощи местного населения, солдатам выдали пшеничных сухарей и по фунту сыра.
Великий князь Константин Павлович, который в Италии многому научился у Суворова и у других героев, блеснул благородством, расплатился с местными крестьянами за продовольствие, чтобы все знали, что русский солдат – не грабитель. Сыр русским солдатам не пришёлся по вкусу: гниль какая-то, да и только. Зато уж офицеры вдоволь, до оскомины полакомились швейцарским сыром. Великий князь в Альпах держался молодцом, смело пробивался в авангардном отряде Багратиона, не считаясь с лишениями небывалого похода.
И ещё одно вынес великий князь из суворовских походов: презрение к австрийцам, доходившее до нескрываемой ненависти. По указанию отца, Константин Павлович возвращался в Россию, минуя Вену. По собственной инициативе он избегал контактов с австрийцами, не бывал с ними под одной крышей и не раз требовал, чтобы цесарцы покинули помещение, куда входил великий князь.
Только для одного родовитого австрийца он сделает исключение – для принца Кобургского. Константин Павлович даже заедет в Кобург с приветом от Суворова. Старый боевой товарищ передаст ответное письмо через великого князя. Член императорской фамилии, по рыцарски вступивший в войну, имел право чувствовать себя оскорблённым лицемерной политикой Вены. Но на Кобурга – старого боевого друга России – раздражение не распространялось.
Ощущалась острейшая нехватка боеприпасов. В том же письме эрцгерцогу Карлу Суворов признавался: «В этих упорных сражениях мы истратили все свои заряды и потому принуждены были избегать новых сражений».
Учитывая это обстоятельство, Суворову предстояло выбрать маршрут для выступления из Глариса. Северный путь лежал через Нефельс и Моллис. Там предстояли встречи с превосходящими силами французов. И Суворов избрал более гористый, суровый, но свободный от французов путь через хребет Паникс (Рингенкопф).
Можно ещё раз изумиться быстроте суворовской мысли и вере в неутомимость войска: армия в полном составе пребывала в Гларисе менее суток – и ринулась в новый опасный поход. Последний горный переход суворовской армии начался в ночь на 24 сентября. В авангарде шёл отряд Милорадовича, в арьергарде остался Багратион, сменив утомлённые войска Розенберга.
Снова выпал снег – и весь день 25 сентября армия медленно двигалась через хребет. К вечеру авангард Милорадовича вышел к деревне Паникс. Основные войска провели ночь на вершинах хребта, обледеневая на морозе. С утра Суворов приказал спускаться – остались воспоминания о тех часах похода: «Глаза мои встречали нашего неутомимого вождя, бессмертного Суворова. Он сидел на казачьей лошади, и я слышал сам, как он усиливался вырваться из рук двух шедших по сторонам дюжих казаков, которые держали его самого и вели его лошадь».
Массена попытался организовать преследование русской армии. Но переход через Паникс надёжно прикрывали ощетинившиеся войска Багратиона. У Глариса семитысячный французский отряд атаковал багратионов арьергард. Ожесточённая штыковая атака отбросила французов. Багратион приказал преследовать их до Глариса – это была победа, вырванная зубами, на отчаянии. Ни артиллерии, ни патронов у Багратиона не было. Стремительная атака охладила пыл французов: дальнейших попыток преследования не было.
Суворов и в сложнейшем положении, когда главной задачей стало сбережение войска и уход от смертельной опасности, оставался приверженцем войны наступательной, он смело бросает свои войска на неприятеля и по-прежнему использует «фурию» штыковой атаки. И в Альпах подтвердилась мысль Дениса Давыдова: «Он предал анафеме всякое оборонительное, ещё более отступательное действие в российской армии и сорок лет сряду, то есть от первого боевого выстрела до последнего дня своей службы, действовал не иначе как наступательно».
В авангарде пробивался по узкой дороге через хребет Рингенкопф (Паникс) отряд Милорадовича, за ним медленно – отнюдь не привычными солдатскими шагами – шли остальные части, шёл Суворов, изображавший для солдат неунывающий вид. Разобравшись с противником, брёл вслед армии арьергард Багратиона. Шли весь день 24 сентября. В ночь на 25-е Суворов основные силы Суворов расположил в деревушке Эльм – на краткий беспокойный отдых. В 2 часа ночи армия продолжила поход, чтобы 25-го встретить последние нечеловеческие испытания.
Спуск с вершин хребта был кульминацией последнего перехода и очередным страшным испытанием. Погибали последние лошади и мулы. Люди оказались крепче лошадей, крепче металла.
Милорадович с авангардом был в Паниксе в ночь на 26 сентября. Все войска сосредоточились у деревни Паникс к концу дня. Перед этим главные силы Суворова заночевали на холодных вершинах. После короткого отдыха армия двинулась к Иланцу, где расположилась на ночлег. В Иланце войскам удалось обогреться, обсушиться после горных переходов и кое-как подлатать платье и давно обветшавшую обувь. 27-го Суворов был уже в городе Кур, где, наконец, дал израненным войскам двухдневную передышку. Получив кое-какой провиант, армия двинулась по рейнской долине и 1 октября прибыла к городу Фельдкирху. Под Фельдкирхом Суворов приказал разбить лагерь. Этот день считается окончанием Швейцарского похода. Русский штык прорвался сквозь Альпы.
Горстка храбрецов сражалась вдали от родного края для того, чтобы враг не пришёл в Россию. И даже в Альпийском походе изможденная армия Суворова в каждом бою побеждала.
Швейцарский поход армии Александра Васильевича Суворова - переход русских войск под командованием генерал-фельдмаршала Суворова из Северной Италии через Альпы в Швейцарию, длился с 10 по 27 сентября 1799 года. Был совершен во время войны 2-й антифранцузской коалиции (Великобритания, Австрия, Россия, Турция, Королевство обеих Сицилий и др.) против Франции.
В результате Итальянского похода Суворова весной-летом 1799 года почти вся Италия была освобождена от французских войск. В ходе летней кампании Великобритания и Австрия, опасавшиеся утверждения России в Средиземном море и в Италии, разработали план, с которым согласился император Павел I. Намечалось, оставив часть австрийских войск в Италии, главные силы австрийской армии (эрцгерцог Карл) из Швейцарии перебросить на Рейн для ведения боевых действий против французских войск в Бельгии и совместно с англо-русским корпусом в Голландии. Армия Суворова направлялась в Швейцарию для соединения с двигавшимися туда русским корпусом генерал-майора Александра Римского-Корсакова и корпусом французских эмигрантов принца Конде. Объединенные силы под командованием Суворова должны были из Западной Швейцарии вторгнуться во Францию. Такой план распылял силы союзников и был целиком подчинен интересам Великобритании и Австрии.
В это время в Швейцарии действовала французская армия генерала Андре Массены (84 тысячи человек), главные силы которой находились в Муотенской долине. Против них выступали русский корпус Римского-Корсакова (24 тысячи человек) и 5 австрийских отрядов (общая численность 23 тысячи человек). Опасаясь, что французы могут разбить русско-австрийские войска по частям, Суворов решил кратчайшим путем прорваться через Альпы, оттянуть главные силы армии Массены, а затем совместными усилиями всех союзных отрядов ударом по сходящимся направлениям на Люцерн, Цуг, Эйнзидельн окружить и разгромить их. Австрийское командование должно было подготовить в Таверне для войск Суворова 1430 мулов, горную артиллерию, боеприпасы и запас продовольствия.
31 августа войска Суворова (21,5 тысячи человек, в т.ч. 4,5 тысячи австрийцев) выступили в поход из Алессандрии и, пройдя за 5 дней 150 км, 4 сентября сосредоточились в Таверне.
Ввиду того, что австрийцы не выполнили своих обязательств по обеспечению похода, армии Суворова пришлось задержаться здесь на 5 дней.
10 сентября, получив 650 мулов и используя под вьюки 1,5 тысячи лошадей спешенных русских казаков, войска двумя колоннами двинулись на соединение с корпусом Римского-Корсакова по кратчайшему, но более трудному пути - через перевал Сен-Готард на Швиц.
13 сентября они овладели перевалом, 14 сентября с боем прошли через Чертов мост и 15 (26) сентября вышли к Люцернскому озеру. Здесь выяснилось, что вопреки сведениям австрийского штаба, дороги к Швицу вдоль озера не было, а переправочные средства уведены противником. Войскам Суворова пришлось с боями горной тропой и по карнизам скал преодолевать труднодоступный перевал Росток (свыше 2400 м) и Муотенскую долину.
16 сентября они перешли перевал и спустились в долину, где получили известие, что корпус Римского-Корсакова разбит под Цюрихом, а австрийский отряд Фридриха фон Хотце - у реки Линта.
Армия Суворова оказалась почти без боеприпасов и продовольствия, окруженная втрое превосходящим противником.
На военном совете, созванном Суворовым, решили пробиваться через перевал Прагель на Гларус. 19-20 сентября русские войска, имея в авангарде отряд генерал-майора Петра Багратиона, отбросили французскую бригаду генерала Габриэля Молитора от Муотена, разбили превосходящие силы французов и открыли дорогу на Гларус. Одновременно арьергард генерала Андрея Розенберга отразил атаки французов с тыла и 23 сентября соединился с главными силами. Совершив тяжелейший переход через перевал Рингенкопф у деревни Панике, русская армия 27 сентября вышла в район Кура, а оттуда ушла в Австрию.
За время этого беспримерного в истории войн горного перехода русская армия потеряла убитыми и ранеными свыше 4 тысяч человек и нанесла вчетверо больший урон противнику.
Предательские, по существу, действия австрийского командования, отсутствие достоверных карт, за которые отвечали австрийцы, поражение под Цюрихом, неудачи войск коалиции на других фронтах, крайнее изнурение войск Суворова привели к тому, что цель Швейцарского похода Суворова не была достигнута. Это вынудило Павла I расторгнуть союз с Австрией и отозвать русские войска в Россию.
Вместе с тем переход с боями наиболее высокой в Европе Альпийской горной системы ‑ один из выдающихся образцов военного искусства. По меткому выражению Суворова, "русский штык прорвался сквозь Альпы".
За Швейцарский поход Суворов был возведен в звание генералиссимуса , и ему было приказано воздвигнуть монумент в Петербурге. Принимавший участие в этом походе великий князь Константин Павлович получил титул цесаревича.
Альпы являются наиболее высокой горной системой в Западной Европе, и переход войск через них считался невозможным, ведь переход одного человека это событие, а переход армии с животными и обозом, вооружением – это уже историческое событие. Это невозможное совершили только две армии за всю историю человечества: Ганнибал во главе карфагенского войска и Суворов во главе русского. Причем Суворову было 69 лет, а Ганнибалу всего 29 лет.
Знали ли эти великие полководцы, с какими трудностями столкнуться их армии, совершая переход через горы? Был ли опыт ведения военных действий в горах? Между этими походами 2017 лет, но по одной ли дороге вели своих солдат полководцы? Ответы на эти вопросы и стали предметом моего исследования.
Объектом исследования стала учебная и справочная литература, в которой я получил сведения о причинах, событиях и итогах переходов через Альпы войск Ганнибала и Суворова.
В литературе очень хорошо описываются причины, основные события, результаты Второй Пунической войны, но подробности перехода войска Ганнибала через Альпы есть только у Тита Ливия и Полибия. У авторов, которые описывают войну Карфагена с Римом, даются разные сведения о количестве воинов, конницы и слонов, которые начали переход через Альпы и которые вступили в Италию, перейдя через Альпы. Один только Тит Ливий честно пишет, что «сколько войска Ганнибал привел в Италию, в точности никому не известно» . Авторы указывают даже разное время года перехода войска Ганнибала через Альпы: осенью ии весной 218 г. до н. э. и разное время длительности похода: 33 дня или 15 дней.
Меньше противоречий в литературе встречается при описании швейцарского похода Суворова в 1799 г. , хотя они все же есть – это противоречия по поводу длительности похода: 14 дней или 16 дней и по поводу численности русских войск, которые вступили в Альпы: 20 тыс. или 21 тыс. пехоты.
Очень много составлено карт, на которых можно проследить переход Суворова через Альпы и ни одной карты, где можно было бы увидеть поход Ганнибала через альпийские горы. Карт, показывающих военные действия Второй Пунической войны много, но они все показывают только общий ход войны. В своей работе я попытался, основываясь на описании авторами перехода войск Ганнибала через альпийские горы, составить карту движения войск.
Никто и никогда не проводил сравнение походов двух армий, возглавляемыми выдающимися полководцами, в этом и заключается научная новизна моего исследования.
Переход через Альпы карфагенской и российской армиями был продиктован военной необходимостью. Рим объявил войну Карфагену и, опережая римлян, Ганнибал решил вторгнуться в Италию. Для вторжения на Аппенинский полуостров с юга необходимы были корабли, которых у Ганнибала не было, а создавать флот, способный перевезти 10 000 лошадей для армии, было невозможно. И потом, переправляя армию флотом, можно было встретить на пути сильный римский флот, а неудачное для карфагенян морское сражение могло повлечь за собой гибель значительной части или даже всей армии Карфагена. Поэтому Ганнибал принимает решение двигаться по суши, но для того, что бы попасть в Италию, надо было пройти либо через горы Альпы, либо по единственной прибрежной дороге вдоль Средиземного моря. Дорога Ганнибала не устраивала, так как была слишком узка для его многочисленной пехоты и можно было встретить на ней римское войско, а Ганнибал хотел попасть в Италию незаметно для римлян и поэтому он предпочел рискованный переход через Альпы.
Суворов совершил переход через Альпы во время войны с Францией. Россия вступила во вторую коалицию стран (Великобритания, Австрия, Россия, Турция, Королевство обеих Сицилий и др.) и действуя в рамках этой коалиции, русские войска под командованием Суворова прибыли в Италию, чтобы освободить ее от французские войск. После освобождения Италии, русские войска перебрасывались из Италии в Швейцарию, где необходимо было объединиться с русским корпусом генерала А. М. Римского-Корсакова и французским эмигрантским корпусом принца Л. Ж. Конде. Суворов должен был стать во главе этих войск и вести их на Францию, для вторжения в эту страну и командующий русскими войсками избрал для движения на соединение с Римским-Корсаковым кратчайший, хотя и наиболее трудный путь – через горы Альпы.
Если переход через Альпы карфагенских войск закончился в долине реки По, то путь русских войск оттуда начался. Маршрут похода русских войск из Италии в Швейцарию пролегал через перевал Сен-Готард, узкое ущелье рекиРёйс, хребет Росток и Муотенскую долину. В Муотенской долине Суворов узнает, что гора Швиц была занята французами и понимает, что его войско оказались окруженными в Муотенской долине. На военном совете было принято решение пробиваться на Гларис. Из Глариса в целях спасения войск Суворов решил отходить на Иланц. После труднейшего перехода через хребет Рингенкопф (Паникс) русские войска достигли Иланца, а затем и района Кур, после чего отошли к Аугсбургу на зимние квартиры.
Карфагенская армия начала своей переход через альпийские горы в районе совр. Коль-де-Кремон или Коль-де-Кабр, и начав двигаться из долины реки Изар к верховьям р. Друенции, прошла перевал Мон-Сени или Мон-Женевр и достигла долины р. .
Карты местности у Ганнибала не было). Суворову карту предоставило австрийское командование, но во время перехода через Альпы, выяснялось, что она имеет много ошибок и дает неправильное представление о местности. Обоим командующим приходилось полагаться на местных проводников.
И карфагенские и русские воины никогда прежде не совершали переходы через горы. Мало того, солдаты карфагенского войска вообще никогда прежде не видели гор, но, доверяя Ганнибалу, готовы были идти через Альпы. Однако, как сообщает Тит Ливий «увидев вершину гор, снега, теряющиеся в облаках, убогие хижины, прилепившиеся к скалам, тощий, высушенный стужею скот, грязных людей, обросших волосами и бородой, – увидев это собственными глазами, они ужаснулись».
Совершая переход через горы воинам как карфагенским, так и русским приходилось двигаться по узким непроходимым горным тропам. Любая тропа была крутой, узкой, скользкой и очень часто проходила на краю пропасти. Люди гуськом карабкались по голым скалам, поднимаясь в гору на четвереньках. Карфагенские, а через 2017 лет, и русские солдаты теряли равновесие и срывались в пропасть.
Путь обеих армий проходил через заснеженные вершины перевалов, и если русские солдаты знали, что такое снег, то воины Ганнибала были южанами и снег видели впервые в жизни. Попав в непривычные для себя климатические условия, многие карфагенские солдаты замерзали на заснеженных горных вершинах. Впрочем, и русские солдаты замерзали на перевале вершины горы Паниксер из-за невозможности разжечь костер. Снег добавлял проблемы и при передвижении армий. Так, при спуске карфагенской армии с перевала Мон-Сени по узкой, крутой дороге «на прежний снег, оставшийся от прошлой зимы, выпал в этом году новый; легко было пробить этот снег ногами, так как он выпал недавно, был мягок и к тому же неглубок. Но, пробив верхний слой и ступая по нижнему, отвердевшему, солдаты не пробивали уже нижнего и двигались дальше, скользя обеими ногами Но дальнейшее было еще хуже, именно: люди не могли пробить нижнего снега и потому, когда упавшие старались подняться на ноги и для этого опереться коленями или руками, они скользили еще больше, уже всеми членами разом, так как места были весьма обрывисты» . Также скользили, только по мягкой глине, русские солдаты в размокших и разваливавшихся сапогах, так как во время подъема русской армии на гору Паниксер шел снег с дождем. А на самой горе, высота которой составляла 2400 м. солдатам приходилось идти в снегу по пояс.
И войско Ганнибала, и войско Суворова состояло из пехоты и конницы. У русских на вооружении были пушки, которые тащили до горного хребта Паниксер, но из-за отсутствия достаточного количества мулов, усталости солдат и сложности подъема Суворов приказал закапать пушки, поставив наверху крест. Эта хитрость была раскрыта местными жителями, и пушки были включены французами в число трофей. Продовольствие и обмундирование везли на лошадях и мулах, а в карфагенской армии еще и на слонах. Если переход людей был труден, то можно представить, как тяжело было передвигаться в горах лошадям и мулам, которые сбивали копыта, «при малейшем колебании и замешательстве» срывались в пропасть и увлекали за собой погонщиков. Еще сложнее было передвижение слонов в горах, поэтому неудивительно, что у многих авторов встречается утверждение, что все слоны погибли при переходе через альпийские горы. Однако Ганнибалу удалось сохранить часть конницы и вывезти ее с Альп, а вот Суворову нет – при спуске русской армии с горы Паниксер погибли последние лошади и мулы.
Кроме природных трудностей карфагенским и русским солдатам еще пришлось воевать в горах, а ни одна из армий не имела опыта горной войны. Карфагенские солдаты воевали с галльским племенем аллоброгов, которое постоянно устраивало им засады. Русские солдаты воевали с французами, которые постоянно пытались взять войско в окружение. Однако Суворов не только смог вывести армию из окружения, но и взять в плен полторы тысячи французов.
Швейцарский поход раскрыл Павлу I двойственную политику Австрии и 11 октября он расторг союз с ней, приказав Суворову возвратиться с армией в Россию. За спасение русской армии и вывод из окружения Суворову было пожаловано звание Генералиссимуса Российских войск.
Если переход через Альпы для России означал конец войны с Францией, то для Карфагена война с Римом только начиналась. Спустившись с альпийских гор в Италию, в долину реки По, Ганнибал дал отдых своей измученной армии и пополнил ее за счет отрядов местных галльских племен. Внезапное появление армии Ганнибала в Северной Италии позволило ей в сражениях на реках Тицина и Треббия разбить римские войска. Весной 217 карфагенская армия вторглась в Среднюю Италию и разгромила 40-тыс. армию Рима у Тразименского озера. Впереди будут еще военные победы, но римляне соберутся с силами и Карфаген проиграет войну с Римом.
Оба перехода оставили о себе память в Альпах. По словам историка Аппиана, дорога, проложенная воинами Ганнибала, продолжала существовать еще во 2 в. н. э. и носила имя полководца. На многих картах Швейцарии в XIX в. дорогу из Альторфа до деревни Муотен обозначали как «путь Суворова в 1799 году». У швейцарского города Андерматта был сооружен памятник: 12-метровый крест, высеченный в скале, возвышается над посвящением: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса фельдмаршала графа Суворова-Рымникского, князя Италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 году». Представители Швейцарии и стран СНГ празднуют в городе Андерматте и на перевале Сен-Готард годовщину перехода армии Александра Суворова через Альпы с возложением венков и служением панихиды по погибшим у памятника-креста. В июне 1999 г. на перевале Сент-Готард был поставлен памятник Суворову, работы российского скульптора Дмитрия Тугаринова.
Всю историю человечество, от первых цивилизаций Древнего Востока до наших дней, сопровождают войны. Войны велись как в горной, так и на равнинной местности. Самыми сложными являются именно боевые действия, проводимые в горной местности, в которых и приняли участие две армии Ганнибала и Суворова переходя через Альпы. Ни у Ганнибала, ни у Суворова не было опыта ведения горной войны, но несмотря на это и Ганнибал и Суворов показали образцы военных действий в горах в неблагоприятных условиях, приемы захвата горных вершин и перевалов путем сочетания атак с фронта с обходами, внеся ценный вклад в теорию военного искусства.
Две армии, карфагенская и русская, совершили рекордный во всемирной военной истории горный переход, к которым войска ни материально, ни морально были совершенно не готовы. Почему же тогда две армии смогли совершить невозможное?
Это стало возможным благодаря отношениям между полководцами и солдатами. Оба полководца понимали, что действие обладает большей выразительностью, чем слова и показывали примеры того, как можно разжечь боевой дух солдат, обратившись к их чувствам. Они оба ценили солдат, укрепляя в них чувство собственного достоинства и показывая свою осведомленность обо всех их героических поступках. В результате они добились того, что солдаты в своих полководцах души не чаяли и готовы были идти за ними хоть на край света. В этих горных походах солдаты обеих армий продемонстрировали одинаковые качества: умение терпеть и стойко переносить трудности, покорность судьбе, смирение, вера в свое руководство, презрение к опасности. «Величайшей победой духа над материей» – назвал Альпийский поход русской армии один из военных историков.
Русские совершили беспримерный подвиг, перейдя через непроходимые горы. Но ведь это не единственный пример в истории России, когда русские солдаты совершали невозможное: например, под командованием того же Суворова русские солдаты взяли турецкую крепость Измаил, которая считалась неприступной. А впереди еще Отечественная война 1812 г, мировые войны ХХ века. Прав был Суворов, когда сказал: «Природа произвела Россию только одну, она соперниц не имеет. Мы русские, все одолеем!»
История Российской Империи полна различных испытаний и переломных моментов. Множество истинных героев и настоящих мужчин готовы были отдать жизнь за благополучие родины. Одним из русских полководцев, основоположников военного искусства был Александр Суворов. Всем известно, что это настоящий боец, который был силен духом и не проиграл ни одного сражения, даже когда численность вражеских войск была значительно больше, чем его собственных. В конце XVIII столетия совершил Александр Суворов переход через Альпы. Российский император поручил полководцу задание перевести войска в Швейцарию с целью соединения их с корпусом, в котором находились соотечественники. Через три недели герой России выступил в поход.
Говорит история
Многие до сих пор обсуждают, правильно ли поступил Суворов. Переход через Альпы действительно был необходим? Но полководец тщательно все спланировал и выполнял приказ самого императора. Следует отметить, что этот поход сыграл не последнюю роль для русско-французской войны и стал продолжением Итальянского наступления. Кроме того что русские войска выступили с севера Италии, также вместе с ними пошла и часть австрийских солдат. (год 1799) был осуществлен для того, чтобы нанести значительный удар во фланг и тыл французских войск. Александр всегда славился быстротой своих решений, внезапностью, натиском и беспощадностью, поэтому для этого случая он выбрал именно такие методы. Его главной целью было преодолеть путь так скоро, чтобы застать врага врасплох и нанести решающий удар. В связи с этим переход через Альпы осуществлялся через тяжелый перевал Сен-Готард. Вся операция проходила в сложных условиях. С одной стороны, жестокая природа, неблагоприятные погодные условия, а с другой - предательское поведение австрийцев, постоянные споры, сражения, стычки.
Легендарное событие
Закончил Суворов переход через Альпы 8 октября 1799 года, ровно через 18 дней после его начала. Умелому полководцу все-таки удалось внезапно напасть на французов и нанести им большой урон, который во много раз превышал собственные потери. Именно из-за Швейцарского похода Александр Суворов стал настоящим героем. Это был переломный момент в его жизни и военной службе. Следует отметить, что французский генерал признался, что готов был отдать все свои походы только лишь за швейцарскую эпопею А. Суворова. Прибыв на родные земли, русский полководец получил звание генералиссимуса всех отечественных войск. В честь удачной операции, которую совершил Суворов (переход через Альпы), в Швейцарии был высечен гранитный крест высотой в двенадцать метров. Сам же Александр называл свое войско «русский штык», который смог собрать все свои силы и нанести решающий удар, неожиданный, сильный и необратимый.
А что было дальше?
Подытоживая, можно сказать, что благодаря походу Суворова состоялась битва при Адде. Это событие - настоящий подвиг. Тогда русская армия впервые победила за время похода, воспрянула духом, поверила в свои силы и настроилась на новые, совершенно невероятные победы.
